Russian

Адам и Ева

Сборник рассказов

Произведение искусства

Пропавший человек 

Конец дня

Господин Биок 

Цыганка

Адам и Ева 

Крючок

Сочельник 

Приз

Лучшая покупка 

Идеальный вечер

Предчувствие 

Аннотация

Потерянный 

Культурный релятивизм

Беседа в парке 

Дежа вю

Апокалипсис 

Малышка-невеста

Дождь 

Бессонница

Ожидание 

Джинн

Неверный  

На полях

Неоконченная история

Счастливая ночь

Высказывание 

Момент

У нас есть все 

Джейкоб

Винт 

Вымышленный персонаж

Греховное влечение

Девушка за окном

Настоящая я 

Первое преступление

Знакомство 

Гремучее озеро

 Произведение искусства

             Однажды художник, исследуя природу, наткнулся на камень - грубый кусок с неровными краями и острыми углами.  В этом необработанном граните он увидел дикую и естественную красоту, поэтому взял его домой, чтобы создать искусство. В течение нескольких дней, недель и месяцев он постепенно высекал свой гнев, гравировал свою страсть и запечатлевал свою любовь. Он высекал свою боль, формировал свой страх и делал бороздки для своей надежды. Наконец камень превратился в обнаженного мужчину, сидящего на пьедестале.

             Каждый раз, когда капризный художник прикасался к статуе, он вливал в расплывчатый образ самого себя целую гамму эмоций. И когда он смотрел на свое творение, его искусство вызывало новую смесь чувств, которые он еще не дарил своему объекту. Сколько бы раз художник ни пытался изменить форму статуи, его творение превращалось в существо еще более экзотическое, чем прежде, и поэтому менее узнаваемое для своего создателя.  

             Истощенный человек с трупными глазами, ссутулившийся на пьедестале, в глазах своего создателя был всего лишь чумой, таящейся в собственной пыли. Он был брошен на землю и проклят своим создателем, но так и не сломался. Его ужасающее молчание еще больше разозлило художника.  

             Однажды обезумевший скульптор схватил молоток, чтобы разбить сглаз, но у него не хватило духу разбить себя на куски. Однажды он отнес обреченный объект на базар, тайком оставил свое произведение на прилавке магазина, где продавались муляжи фигурок, и поспешно скрылся с места преступления с сердцем, переполненным печалью.

             Через несколько часов статуэтку заметила женщина, стоявшая в нескольких шагах впереди своего мужа, и закричала: "Смотрите! Это не подделка, а настоящее произведение искусства". Она выбрала ее из кучи копий, заплатила за нее ту же цену и забрала домой, несмотря на протесты мужа.  В их доме статуэтка спокойно простояла на полке всего несколько дней. Каждый раз, когда супруги ссорились, маленькая статуэтка становилась темой их споров. Мужу не нравилось новое дополнение, и он не обращал внимания на поклонение жены искусству.

             Чем больше она демонстрировала свою привязанность к обнаженному мужчине, тем больше ее муж презирал резной камень и проклинал его неумелого создателя. И чем больше он ненавидел статую, тем больше она его любила. Вскоре статуэтка стала центральной фигурой их постоянных препирательств. Однажды, в разгар жаркого спора, она схватила чучело и на глазах у недоумевающего мужа стала растирать его по всему телу и стонать: "Он больше мужчина, чем ты когда-либо был!"  Ненависть в глазах мужа означала конец его пребывания в их доме. 

             Позже тем же вечером, в ходе очередной ссоры, статуя снова подверглась нападению. Разъяренный муж внезапно набросился на произведение искусства, чтобы разбить его вдребезги, и жена вовремя выхватила любимое произведение, чтобы предотвратить трагедию. Когда разъяренный муж злобно набросился на жену, она размозжила ему голову статуэткой, зажатой в кулаке. Муж рухнул перед ее ногами. Кровь залила весь пол. Когда приехала полиция, жена была окаменевшей, как камень в ее руке. Ее увезли, а статуэтку конфисковали как орудие убийства.

Долгое время безмолвную статую выставляли в залах суда перед встревоженными глазами огромной аудитории и присяжных во время процесса над ней. Когда ее в конце концов приговорили к пожизненному заключению, статуя была обречена сидеть на полке вместе с другими орудиями убийства в темной комнате центрального полицейского участка. Мыслитель долгие годы сосуществовал с кинжалами, цепями, дубинками и ружьями, пока его наконец не продали с аукциона за мелкую мелочь.

             Потом его неоднократно продавали на гаражных распродажах и блошиных рынках, он жил в разных домах. Временами его бросали бродячим собакам, и он попадал в гвозди на голове. Среди прочих услуг, которые он оказывал, он служил подставкой для книг, пресс-папье и дверным упором.  Пока однажды один человек не споткнулся об этот аморфный предмет и не упал. Он в ярости поднял резной камень и выбросил его в окно, проклиная его на чем свет стоит.

             Статуя упала на землю и разбилась вдребезги. Все его тело разлетелось по мостовой, а голова упала под куст. Нос сломался, губы разбились, а подбородок побагровел. Лицо треснуло, шея переломилась, а уши побагровели. Его было уже не узнать. Он снова превратился в то, чем был раньше, - в грубый кусок камня с неровными краями и острыми углами. Он оставался таким до тех пор, пока проливной дождь не снес его в ручей, и он проделал долгий путь по воде.

             Однажды двое детей нашли его на берегу реки. Маленький мальчик использовал его для рисования картинок на земле. Поврежденный камень успел нарисовать для мальчика на тротуаре лошадь и велосипед, прежде чем полностью обезобразился. Его глаза были забиты грязью, а уши обветшали.

             Мальчик бросил камень на землю, и девочка подняла его. В этом камушке она увидела лицо и взяла его домой.  Она вымыла ему волосы, удалила грязь из глаз и стерла шрамы с его лица своим нежным прикосновением. За обеденным столом она положила его рядом со своей тарелкой, погладила по лицу и поцеловала в щеку. Ее мать заметила камень и привязанность дочери к нему.

             "Ты собираешь камни, милый?" - спросила она.

             "Нет, мамочка, - ответила девочка, - это лицо. Видишь!"

Она показала попорченную голову статуи своим родителям. Они обменялись недоуменными взглядами и улыбнулись.

             С того дня он не отходил от стола, стоявшего у лампы в ее комнате. Его лицо светилось при свете ночника, когда она рассказывала ему о событиях своего дня. Статуэтка осталась ее родственной душой на долгие годы. С ним она делилась всеми своими мечтами, секретами и надеждами. И только однажды разрушенное произведение искусства поделилось с ней историей своей жизни, а она пообещала написать его рассказ.

   Конец дня

В последний день месяца, когда мистер Мэхэн проснулся, во рту у него был горький привкус.  Позавтракав, он проверил свой почтовый ящик и обнаружил письмо без адреса отправителя. Когда он посмотрел на адрес получателя, то был озадачен: письмо было написано его собственным почерком, как и сегодня. Он испугался, когда заметил почтовый штемпель. Письмо было отправлено более 30 лет назад.

Он недоумевал, как спустя столько лет мог получить письмо, которое он отправил самому себе. Он держал конверт двумя руками перед своими ошарашенными глазами и бормотал: "За последние тридцать лет я переезжал три или четыре раза. И теперь я должен поверить, что чертова почта разыскала меня через столько лет, чтобы доставить это письмо? Письмо, которое я никогда не писал?"

Озадаченный письмом в своих руках, он вскрыл конверт и осторожно коснулся дрожащими пальцами каждого слова в каждой строчке, а когда убедился, что письмо настоящее, решился прочитать его.

Это была летопись его жизни. Здесь были записаны его самые сокровенные мысли и амбиции, все детские мечты и юношеские ошибки, воспоминания и события, которыми он никогда ни с кем не делился. На мгновение он подумал, что, возможно, это письмо - результат галлюцинации, но такое простое объяснение не устроило мистера Мэхэна. Тогда он методично сложил письмо, сунул его обратно в конверт и убрал в карман пальто, решив позже расшифровать эту загадку.

Сегодня был конец месяца, день, когда он отправился в управление по делам пенсионеров, чтобы получить свой пенсионный чек, его единственный доход. Не так уж много денег, но их хватало на то, чтобы поддерживать жизнь, платить за двухкомнатную квартиру, есть еду на столе и мелочь на сигареты и газеты.

Когда он подъехал к офису, перед ним уже выстроилась длинная очередь пенсионеров. Они всегда приезжали за час или два до назначенного времени и стояли в очереди. Ожидание было их любимым хобби. Они делились историями своей жизни с совершенно незнакомыми людьми, жаловались на эмоционально далеких детей, на маленький размер пенсионных выплат и на упущенные золотые возможности в молодости. А если очередь была достаточно длинной, они хвастались своей страстной любовью, героизмом в войнах и политической активностью.

В компании своих сверстников мистер Мэхэн всегда придумывал возмутительные истории, чтобы ошеломить слушателей, а по дороге домой смеялся над своей обжигающей ложью и глупостью других. Дергать их за ноги было его любимым занятием. Сегодня он рассказал всем историю о полученном письме, но, к удивлению, никто не удивился. Он даже вытащил письмо из кармана и продемонстрировал его на их глазах, но все равно не получил никакой реакции от слушателей.

Когда он понял, что не сможет убедить их в странной природе этого события, то отвернулся и проклял их под нос: "Эти идиоты не знают разницы между реальностью и фантазией. Чем старше они становятся, тем глупее".

Наконец подошла его очередь получать чек. Он подошел к столу и назвал свое имя, дату рождения и номер свидетельства о рождении. Пухлый клерк пролистал чеки и снова спросил его имя. Патрон сделал смешное лицо, произнося свое имя по буквам: "M A H A N". Клерк снова просмотрел чеки, поискал в компьютерном списке и сообщил мистеру Махану, что его имени нет в списке, поэтому он больше не будет получать пособия.

"Что значит, вы не можете найти мое имя? Моя жизнь зависит от этого чека. Что, по-вашему, я должен сделать - сложить голову и умереть?" прокричал он.

Городской клерк вежливо ответил: "Вашего имени нет в нашей платежной ведомости. Насколько нам известно, вас не существует, поэтому вы не имеете права получать ежемесячные пособия. Извините, но я ничего не могу сделать. Следующий, пожалуйста".

"Только правительственные работники могут быть такими глупыми! Я стою перед вами, а вы говорите мне, что я мертв. Я докажу, что я жив". Он повернулся к ней спиной и потряс задницей: "Может ли мертвец так трясти задницей?" спросил он.

Клерк глубоко вздохнул и взмолился: "Не тратьте наше время. Люди ждут!"

"Я не виню вас за то, что вы приняли меня за труп. Но не принимайте поспешных решений, основываясь на моем внешнем виде. Я сегодня не брился и выгляжу немного бледным", - скрытно продолжил мистер Мэхэн.  Затем он протянул руку через стол и ущипнул ее за румяную щеку. "Честное слово, вы когда-нибудь видели такого веселого мертвеца?" - спросил он.

Клерк вышла из себя, вскочила со стула и дала пощечину грубому клиенту. Прежде чем мистер Мэхэн успел объяснить ситуацию, появились два сотрудника службы безопасности, схватили его за руки и вышвырнули из здания.

Смущенный унизительным обращением, мистер Мэхэн заправил рубашку в брюки, поднял шляпу и прошептал про себя: "Может быть, я немного перегнул палку, ущипнул не по правилам. Надо было поговорить с ее начальником". Вот так правительство обращается со своими преданными служащими. После 30 лет службы и уплаты налогов эти ублюдки прямо в лицо говорят тебе, что ты умер, чтобы обманом выманить у тебя деньги. И это уже не в первый раз. В прошлый раз, когда они проделали этот трюк, новость просочилась в газеты и вызвала скандал".

             Он легонько постучал себя по груди, нащупав в кармане письмо, и подумал о тихом месте, где можно было бы немного отдохнуть: "Что за день, сначала это чертово письмо, а теперь фиаско из-за паршивого пенсионного чека", - пробормотал он.

Ошеломленный мужчина некоторое время блуждал по лабиринту шумных улиц, пока не оказался в спокойной и безмятежной обстановке. Сначала он подумал, что попал в парк, но справа от себя заметил круги скорбящих в черных одеждах.

 "Кладбище или парк - оба спокойные и зеленые. Разница лишь в том, что на кладбище нет скамеек", - задался он вопросом.

Затем он заметил надгробие на свежем участке в нескольких ярдах от него. Он подошел к камню и сел. Тень накрыла его с головой. Он глубоко вздохнул, достал из кармана письмо и еще раз перечитал его. Подавленный загадкой письма и странными событиями дня, он вдруг потерял интерес к осмыслению своего дня.

Смяв письмо в кулаке, чтобы бросить его на землю, он посмотрел вниз и заметил эпитафию на надгробном камне, на котором сидел. Он встал, сделал несколько шагов назад и, прищурившись, вчитался в надпись. В первой строке он прочел свое имя и фамилию, а во второй - дату рождения, отделенную дефисом от сегодняшнего дня.

"Что это за глупая шутка?" пробормотал мистер Мэхэн.

Затем он поправил шляпу, покачал головой в недоумении, отошел и исчез в саду камней.

 Цыганка                                                                                                        

             Я родился в Ахвазе, городе на юге Ирана. Моя семья жила там, пока мне не исполнилось 9 лет. В те дни мы высмеивали всех, кто не был похож на нас: мусульмане и люди, говорившие с другим акцентом, были нашими лучшими объектами. Больше всего нам нравилось высмеивать тех, кто одевался по-другому.

             Мы дразнили милую еврейскую семью в нескольких домах от нас. А арабы! Мы называли их босоногими арабами, а они называли неарабов "аджам", что означало "невежда".  Мы издевались над собственными тетями и дядями, хотя они были нашими соседями, а их дети - нашими лучшими друзьями. Когда мы исчерпали все возможности, мы беззастенчиво смеялись над манерой отца рассказывать свои избитые анекдоты или над громкой и частой отрыжкой дяди Исмаила. Идея заключалась в том, чтобы повеселиться, и неважно, за чей счет. Я виню в этом нашем возмутительном отношении отсутствие развлечений. Телевидение появилось в нашей семье несколько лет спустя.

             Самой популярной мишенью для нашего смеха были цыгане. Нам говорили, что они похищают детей и пьют их кровь - мы слышали такие же истории о наших еврейских соседях. Но цыганские истории казались более правдоподобными.  Они были загадочными кочевниками. Хотя мы ничего о них не знали, мы были уверены, что все они - воры и убийцы.

             Я помнил цыганок, которые ходили по нашему району от дома к дому, продавая кухонные приспособления, кастрюли и сковородки. Под пестрыми юбками они носили еще более яркие пышные штаны. Они обвешивали себя оловянными браслетами, чокерами, брелоками и крошечными колокольчиками - даже вокруг ног. Младенцы были пристегнуты к их спинам, а дети постарше молча следовали за своими матерями. Как бы мне ни хотелось поиграть с ними, мне было одновременно и запрещено, и слишком страшно это делать.  Даже в таком юном возрасте цыгане очаровывали меня. Это были люди без прошлого и будущего. Я всегда считал их бродячими призраками, поскольку никогда не знал, откуда они пришли и куда направляются.

             Единственное, что мы знали наверняка, - это то, что цыганки все были гадалками. Одна из них сказала моей маме, что у каждого человека есть Родственник. Родственник - это призрак-близнец каждого человека, родившийся в то же время, что и он. Когда вы встречаете своего Рожденного, вы умираете. Поэтому вы должны не допустить, чтобы ваш путь пересекся с путем вашего сородича.  Она также сказала моей маме, что суженый моего брата находится в воде. Это зловещее предсказание испортило ему детство. С того дня ему было запрещено заходить в воду.

             В это время мой отец был знаком с начальником полиции. Однажды он пригласил моего отца посетить цыганскую свадьбу, и по какой-то причине отец решил взять меня с собой. Поскольку шеф был другом вождя цыганского племени, он заверил нас, что все будет безопасно и приятно. Мне было так интересно и в то же время страшно увидеть своими глазами, как живут эти красочно одетые призраки. 

             Однажды ночью мы ехали в полицейском джипе, шеф которого был одет в форму, а на поясе висели пистолет и дубинка. Мы ехали два часа по каменистой местности, пока не добрались до отдаленного холмистого района. В кромешной темноте джип остановился. Шеф сказал, что остаток пути мы пройдем пешком. Я не помню, сколько мы шли в темноте, но внезапно небо озарилось красным светом от сотен маленьких костров. Они возникали из барабанов с пробитыми в их боках отверстиями. Я был ошеломлен, увидев столько цыган сразу, но чувствовал себя в безопасности, когда рядом со мной были отец и начальник полиции.  Цыганские женщины были одеты так же красочно, как и всегда. У всех мужчин были дробовики. В знак торжества они палили в темное небо. В моей стране гражданам не разрешается носить оружие. Но цыгане были не совсем гражданами.

             Девушки танцевали под музыку, которую играли их отцы; музыка исполнялась на простых музыкальных инструментах, сделанных из емкостей из-под бензина с тремя струнами, натянутыми сверху донизу. Я стал свидетелем соревнования по стрельбе. Петуха держали на месте на расстоянии около ста ярдов, а мужчины целились в его макушку и стреляли.

             Еще одна вещь, которую я помню о той мистической ночи, - это то, что цыганка прочитала мою ладонь. Она сказала мне, что мой друг по рождению находится в книге.

***

20 лет спустя

Америка

"Как вы все знаете, в конце этого семестра все выпускники должны пройти проверку на соответствие всем требованиям для получения диплома. К концу последнего семестра все выпускники должны выполнить все требования. Позаботьтесь о том, чтобы сделать это как можно скорее, чтобы у вас было достаточно времени на добавление предметов, если это необходимо для получения диплома. Поверьте, вы не захотите оставаться в университете еще на один семестр только для того, чтобы сдать один предмет".  Декан инженерного факультета сделал это заявление в первую неделю последнего семестра.

Во время проверки выпускного экзамена мне сообщили о нехватке предметов. Мне не хватало одного предмета на факультете гуманитарных наук, трехчасового кредитного курса, без которого я не смог бы закончить учебу весной.

             В моем финансовом положении оставаться в школе еще на один семестр было немыслимо. Однако я уже прошел полный курс инженерных дисциплин высокого уровня, работая по несколько часов в день, чтобы содержать семью. У меня не было времени на посещение еще одного занятия. Я встретился со своим консультантом и рассказал о своей дилемме.

"Посещать школу еще один семестр только для того, чтобы пройти курс по заполнению?" рассуждала я.

             Он сочувственно выслушал меня и посоветовал обратиться на факультеты искусств или английского языка, чтобы узнать, есть ли там курсы, не требующие посещения занятий.  Отчаянно пытаясь найти выход из затруднительного положения, я поговорила с несколькими профессорами английского факультета. Наконец мне попался мягкосердечный профессор, который выслушал мою мелодраму.

"Ты умеешь писать рассказы?" - спросил он.

             "Я сделаю все, чтобы закончить этот семестр, сэр".

             "Есть продвинутый курс творческого письма, который не требует посещения занятий. К концу семестра вы должны написать законченный рассказ. Он должен быть оригинальным и творческим, состоять минимум из 1300 слов, набранных с двойным интервалом, без орфографических и грамматических ошибок."

             Я зарегистрировался на этот проклятый курс и вернулся к отнимающим много времени инженерным курсам. Я задвинул мысль о занятиях по письму на задворки сознания, пока за несколько недель до конца семестра не сел за стол и не попытался написать.

             Я написал несколько "историй", но все их отбросил. Они были слишком реальными. Это были жалкие рассказы о моей жизни. Они никого бы не обманули. В здравом уме я не мог назвать их выдуманными сказками. Я был слишком поглощен реальностью, чтобы позволить себе фантазии.

             Писать творчески - это одна проблема, а платить кому-то за то, чтобы он напечатал это за меня, - более сложная.  Только за то, чтобы напечатать эту чертову статью, пришлось бы заплатить 20 долларов.  Единственная "творческая" идея, которая пришла мне в голову, - это схитрить. Я так и сделал - без малейших угрызений совести.

             Однажды поздним вечером я поспешил на пятый этаж университетской библиотеки и направился прямо в почти безлюдный, полутемный отдел, посвященный книгам, вышедшим из печати. Я искал книги неизвестных писателей. Я не мог рисковать своим будущим из-за небрежности. Торопливо, до глубокой ночи я перелистал несколько книг неизвестных писателей в поисках истории, которая могла бы спасти меня.

             Я наткнулся на книгу без названия на обложке - антологию выдумок малоизвестных писателей. Я просмотрел всю книгу в поисках вымышленной истории, которую можно было бы назвать своей, и наконец нашел ее.

Чтобы мой плагиат было невозможно отследить, я изменил всех персонажей и места действия и злонамеренно адаптировал историю к своей жизни, чтобы одурачить читателей и заставить их поверить, что она моя. Затем я сделал копии этих страниц и отнес их машинистке, чтобы она напечатала мое преступление.

***

В том году я окончил школу. Те годы кажутся давно прошедшими, и теперь я чувствую груз вины за совершенное преступление. Я уже не помню оригинальную историю и не помню персонажей. Я даже не знаю, насколько сильно я изменил сюжет в угоду своей цели.

             Я убедительно прошу всех читателей этого текста проверить, не читали ли они эту историю раньше и не знают ли они, кто ее автор.

Крючок       

             Как и каждый вечер, перед сном я выпила всего глоток воды. Если я выпью больше, то проснусь посреди ночи, чтобы сходить в туалет, а после этого неизбежна мучительная бессонница. Я на собственном опыте убедился, что вода на ночь олицетворяет разбитые сны и болезненное пробуждение. Затем я улегся в постель и, прежде чем закрыть глаза, взглянул на изображение себя, победоносно демонстрирующего свой улов, болтающийся на леске, обмотанной вокруг запястья, которое висело в рамке над моей кроватью.

             В тот день я умело держал приманку чуть ниже поверхности и держал удочку прямо в воздухе, чтобы рыба не почувствовала ее присутствия. Затем я покачивал шестом, чтобы оживить приманку и приманить рыбу. Время от времени я чувствовал поклевку на приманку, но не реагировал - я знал, что так будет лучше. Я не охотился за маленькими особями. Терпение - ключ к успеху, и, конечно же, оно снова окупилось с лихвой. В считанные минуты огромная рыба, такая же крупная, как и ее хищник, широко раскрыла пасть, чтобы схватить добычу, и одним стремительным рывком лески в нужный момент я поймал ее на крючок.

             Каждая секунда этого экстаза ярко запечатлелась в моем мозгу и оставалась со мной на протяжении многих лет, а снимок награды увековечен на стене моей спальни. Я даже закрепил ту же леску, привязанную к оригинальному крючку, болтающемуся над изображением рыбьей пасти, чтобы придать своему трофею горький вкус суровой реальности. Наложение настоящего крючка на изображение было гениальной идеей. Крючок в пасти безжизненного существа сверкал в моей темной комнате еще долгие годы.

С тех пор его непрозрачные черные глаза пронзали меня насквозь так же больно, как массивный бронзовый крюк пронзал его покрытый кровью рот.

             В ту ночь я лег спать и, несмотря на все мои предосторожности, проснулся посреди ночи. С трудом открыв глаза, чтобы проверить время, я заметил, как светящиеся 3:00 утра на цифровых часах пляшут в темноте. Затем я понял, что плыву по восходящей воде. Моя кровать была в воде, как и все остальное в комнате. Весь дом был затоплен. У меня было много странных кошмаров, но этот был невероятным, потому что это был не один кошмар.

             Все предметы мебели в доме были либо погружены в воду, либо плавали. Я успел открыть окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как весь район постигла та же участь.  Я выплыл наружу и столкнулся с бушующей рекой, протекающей там, где вчера была улица. Люди, домашние животные и мебель были на плаву. Жуткое спокойствие, витавшее над этой катастрофой, было непостижимо. Все были спокойны. Большинство людей еще спали в своих постелях на берегу реки. Я видел, как мужчина и женщина занимались любовью, как младенцы крепко спали в своих колыбельках, как храпели собаки - и все это на волнах.

             Вода смывала всех, но никто не проявлял тревоги. Я мог бы снова заснуть и плыть по течению, но решил остаться дома и поприветствовать свою новую жизнь.

             Мне потребовалось некоторое время, но в конце концов я приспособился к новой среде и постепенно превратился в водное существо. Единственное, что забрала у меня вода, - это воспоминания о прежней жизни. Позже у меня появилась чешуя на коже и несколько плавников. Затем у меня появилась новая дыхательная система, которая позволила мне погружаться в воду на столько, на сколько я захочу. У меня есть хвост, который обеспечивает тягу и ускорение во время плавания. Мое зрение развилось, чтобы приспособиться к морской среде, и теперь я могу мастерски уворачиваться от препятствий, возникающих на моем пути в темноте.  

             Я питаюсь жуками, червями, мухами, мошками, а иногда и рыбой, если случайно на нее наткнусь. Я свободно перемещаюсь по своей естественной среде обитания, но у меня нет иммунитета к боли.  Я неоднократно получал шрамы, когда пытался прорыть туннель в разрушающейся мебели моего дома, но мне всегда удавалось избежать опасности на протяжении всей моей жизни в качестве рыбы.

             Однажды, когда я был очень голоден и отчаянно искал еду, я заметил тень рыбы, хлопающей хвостом по воде в моей спальне. В истерике я бросился выхватывать добычу, вынырнул из воды, широко раскрыл рот и одним движением проглотил рыбу, как вдруг кусок острого металла разорвал мне рот. Чем больше я пытался освободиться, тем сильнее колючки крючка ранили мое лицо. Наконец я перестал сопротивляться, осознав, насколько прочно крючок зажат в моей плоти.

             С этого дня все мое тело болтается в воде, а голова торчит над поверхностью с широко открытым ртом. Я глотаю жуков и мух, если они случайно попадают мне в рот, и так я выживаю. Каждый вечер перед сном я вижу победоносное выражение лица мужчины, который держит меня за леску, намотанную на запястье, и демонстрирует свой улов.

С тех пор его непрозрачные черные глаза пронзали меня насквозь так же больно, как массивный бронзовый крюк пронзал мой залитый кровью рот.

 Приз

             Придя домой и вымотавшись после очередного суматошного рабочего дня, я бросился на диван и включил телевизор. Я снова погрузился в свою рутину: лежал на диване и бесцельно перелистывал каналы. У меня не было настроения что-либо делать, и я просто не мог вынести мысли о груде бумаг на моем столе, ожидающих меня завтра утром. 

Стоило мне задремать, как раздался назойливый телефонный звонок, разрушивший мое спокойствие.  Игнорирование первого звонка привело ко второму, еще более раздражающему, чем предыдущий, и третьему, пронзившему мою голову. Я вытянул туловище настолько, чтобы дотянуться до телефонной трубки.

"Привет!"

"Добрый вечер, сэр. Я звоню из "Счастливого конца". Вы были выбраны для получения приза".

Очередной проницательный телемаркетолог нарушил мой покой, чтобы продать мне что-то ненужное. Никто не отдает приз просто так, без всяких обязательств. В этой стране я наслушался изрядной доли предложений о продаже. Я поступил так, как поступил бы любой человек в подобной ситуации: не дав ему продолжить, я высказал ему все, что думаю.

"Извините, мне неинтересно. Хорошего дня".

  Я захлопнул трубку, проклиная его под нос.

Ничто так не раздражает, как выслушивание предложений о продаже. Чем больше вы отказываетесь, тем настойчивее они продают. Они изматывают вас, пока вы не сдадитесь. Не успеете вы оглянуться, как купите хлам, и он будет стоять у вас в гостиной; вы будете спотыкаться о него каждый вечер по дороге к дивану. Вы проклинаете его и того, кто вам его продал, а самое страшное - вы платите за него каждый месяц до конца жизни. Этот звонок не стал исключением. Я повесил трубку. Грубо? Возможно. Сожаление? Нет, черт возьми. 

Когда я снова переключился на перелистывание каналов, снова раздался звонок. На этот раз я вскочил с дивана и поднял трубку.

 "Привет!" Я яростно поприветствовал его.

"Добрый вечер, сэр. Я звоню из компании Happy Ending. Вы были выбраны для получения приза".

"Я сказал "нет". Когда вы позвонили мне в первый раз, вы выполняли свою работу. Если вы позвонили мне во второй раз, это уже повод для беспокойства. Это вторжение в мою личную жизнь, причем незаконное".

"Сэр, вы выиграли приз, и я не пытаюсь вам ничего продать. Моя работа заключается в том, чтобы обеспечить надлежащее уведомление победителей. Вот и все".

"Мне плевать на ваш приз.  Вы что, не понимаете по-английски, или, может, это мой иностранный акцент вам непонятен?" 

Я глубоко вздохнул и спокойно добавил: "Я устал и не заинтересован ни в каком призе.  Избавьте меня от продаж.  Итак, вы новичок или тот, кто не хочет принимать отказ?" 

"Ни то, ни другое, сэр. Пожалуйста, простите меня за беспокойство. Хорошего дня".

"Но подождите". Я сказал: "Мне никогда не везло в жизни. Мой брак, ужасная работа и две автомобильные аварии, которые чуть не лишили меня жизни, - вот лишь несколько примеров. Так что же это за приз, что я выиграл? И лучше, чтобы это было хорошо". 

"Вы выиграли роскошную шкатулку с атласной внутренней обивкой, изготовленную из массива красного дерева в полированной натуральной отделке с элегантно закругленными углами. К нему прилагаются ручки из матовой бронзы и подходящая подушка. Но это еще не все: вы также получите в подарок место на кладбище Рестленд.  Ко всему этому добавляется великолепное надгробие, на котором бесплатно выгравировано до пятидесяти символов для вашей эпитафии".

Истерика взяла надо мной верх, и я закричала: "Приз? Гроб с атласной обивкой и кусок земли на кладбище - ты называешь это призом? Вот почему вы звонили мне не один, а два раза? Неужели ты думаешь, что для гроба мне важен цвет обивки или эпитафия? Я не могу в это поверить. Мне не повезло в жизни, но я не умер, даже близко не умер".

Мужчина на другом конце линии терпеливо ждал, пока я кричала на него.

"Сэр, - сказал он, - гроб и участок в вашем распоряжении. Я лично видел эту землю, и от нее захватывает дух. Он выходит на озеро, и вид с него открывается потрясающий. Голубая вода просвечивает сквозь пышную листву деревьев. О, это очаровательно". 

Зачем кому-то тратить свое время на подобную выходку?  задалась я вопросом. Вдруг в голове промелькнуло: ладно, если он хочет поиграть в эту игру, то почему бы и нет. Что я теряю? Это может быть весело; по телевизору ничего не показывают, а моя жена вернется домой только через тридцать минут.

"Дело в том, что недавно я передумал совершать самоубийство. В последнее время дела идут на поправку. Не могли бы вы придержать приз и вернуться ко мне в следующем году в середине июня, пожалуйста?" 

"Все, что вам нужно сделать, - это подписать бумаги, подтверждающие законность владения, и мы будем хранить гроб и сохраним участок до тех пор, пока он вам не понадобится, и, как я уже говорил, за это не нужно будет платить. Таким образом, когда вы уйдете из жизни, вашей семье не придется ничего делать, мы уже обо всем позаботимся".

Хотя приз был необычным, в нем был смысл. Я слышал о высокой стоимости похорон. Ради всего святого, эти гробовщики ограбят вас вслепую, если вы не договоритесь заранее. Но мне было странно думать о собственной смерти. Как я мог подписать бумаги? Это было все равно что подписать свидетельство о собственной смерти. Мне было жутко от одной мысли об этом. Что это вообще за удача? Почему именно я? Почему я не могу просто выиграть в лотерею? Кто выигрывает гроб? Такое может случиться только в Америке. 

"Есть ли возможность оплаты наличными?"

"Нет".

"Могу ли я поменять гроб на кресло-шезлонг Lay Z Boy?" 

"Нет, сэр".

"Я не могу участвовать в этом конкурсе, потому что еще не являюсь гражданином США. Теперь я понимаю, как важно стать американским гражданином. Знаете что? Чтобы сэкономить свое драгоценное время в будущем, когда вы будете звонить следующему победителю, первое, что вы должны спросить, является ли он гражданином или нет. В этой стране полно чертовых иностранцев. Пожалуйста! Не тратьте свои ресурсы на нелегалов. Их сейчас так много повсюду. Они живут здесь бесплатно; они живут за счет наших налогов. И не обманывайтесь их английским акцентом. Тот, кто свободно говорит по-английски и вставляет в каждое предложение несколько "goddamn" и "shit", не обязательно чистый американец. Спасибо за приз, но я не подхожу".

Я надеялся избавиться от него, но это оказалось не так-то просто. Он терпеливо выслушал меня и напористо ответил.

"Правда в том, что вы не знаете, когда закончится ваше время, не так ли? Никто не знает. Смерть может настигнуть вас в любой момент. Позвольте мне пояснить. Вы живете рядом с аэропортом. Представьте, что однажды вечером, когда вы сидите в своем любимом кресле и смотрите телевизор, реактивный самолет 747 не долетает до взлетно-посадочной полосы несколько миль и вместо того, чтобы приземлиться на нее, врезается в ваш дом. Это может случиться в грозовую ночь, и диспетчерская вышка совершит роковую ошибку".

Будучи сам неряшливым клерком, я мог бы с легкостью отнестись к ошибкам на работе.

"Думаю, да. В этом есть смысл". 

"В таком случае, каковы ваши шансы на выживание?"

"Застегни, друг мой", - весело ответил я.

"А теперь давайте сделаем это более интересным. Предположим, что во время этой трагедии вы и латиноамериканская горничная вашего соседа Изабелла воспользовались случаем, чтобы подурачиться, пока вашей жены не было дома. Поскольку вы находились в подвале, вы оба выжили, но от взрыва остались без сознания. Теперь ваша жена возвращается, судорожно ищет среди обломков и находит вас с Изабеллой в обнаженном виде. Как вы думаете, сможете ли вы объяснить жене ситуацию, когда выйдете из комы, если она позволит вам выйти из нее? Вы же знаете, что лучше погибнуть в авиакатастрофе, чем столкнуться с женой". 

Мои колени внезапно подкосились, и я рухнула на диван, сжимая телефон в дрожащих пальцах. Как он мог узнать о нас с Изабеллой? Между нами ничего не было, это все фантазии. По моему телу пробежал холодок.  Я никогда и никому не упоминал ее имени. Как он мог узнать ее имя и о романе, о котором я мечтал лишь в самых смелых мечтах? Кто был этот парень?  Почему он звонил мне? Чего он хотел? О, Боже!

Голос звонившего становился все более жутким.

"Видите ли! По определению нельзя предсказать случайности, поэтому мы предлагаем вам подготовиться к ним. Приз - ваш, он ждет, когда вы его передадите. Это не будет стоить вам ничего".

Я вытер пот со лба.

"Кто вы? Что вам от меня нужно?  Я не участвовал ни в одном конкурсе, как я мог что-то выиграть?"

"Если вы живете в Америке, вы можете участвовать в конкурсе. И сейчас вы - один из наших счастливчиков. Наша организация называется Happy Ending и базируется в Нью-Йорке".

"Вы, должно быть, из иммиграционной службы, и даже не пытайтесь запугать меня возвращением в мою страну всей этой чепухой о смерти. Мы легальные резиденты, ожидающие получения гражданства. Мы уже отправили свои фотографии, отпечатки пальцев и подписали кучу документов, не говоря уже о проклятом сборе за подачу заявления в 200 долларов", - закричала я, стараясь скрыть ужас в своем голосе.

"В следующий раз делайте домашнюю работу, прежде чем преследовать людей".

"Я не из иммиграционной службы. Вас выбрали, потому что вы живете в Соединенных Штатах. Мы не смотрим на ваше прошлое, мы планируем ваше будущее. Приз ваш. Вам нужно только заявить о нем".

"У меня есть идея получше. Я хочу, чтобы вы отдали мой приз моему боссу, мистеру Джону Т. Говарду.  Он настолько стар, что даже не помнит, когда родился. Этот дешевый ублюдок не откажется ни от чего, если это бесплатно. Он самый бессовестный человек, которого я когда-либо знал в своей жизни. Он одевается как сутенер в свои обтягивающие черные кожаные штаны и красный шелковый пиджак. Его можно встретить в самом захудалом стрип-баре города. Он тот, кому нужно поскорее умереть".

Я с трудом дышал, думая о своей проклятой удаче. 

"Ваш приз не подлежит передаче".

             "Пожалуйста, оставьте меня в покое! Это заговор. Кто еще, кроме ФБР, знает так много о личной жизни граждан? Вы меня ничуть не пугаете. Я свободный человек, и я не перестану высказывать свои политические взгляды и убеждения. Я полностью осознаю свои конституционные права".

Я вел себя как сумасшедший. По правде говоря, меня никогда не интересовали политические вопросы. Но я не знал, что думать, что говорить и, что хуже всего, что делать. Я хотел повесить трубку, но не смог. В глубине души я знал, что этот человек не правительственный агент, знал, что он настоящий. Он звонил мне, чтобы сказать, что моя жизнь закончилась.  Я уже много раз думал о своей смерти, но никогда не думал, что она придет ко мне вот так. Я никогда не думал, что у меня будет предоплаченная смерть с кучей бесплатных услуг.

Не похоже, чтобы он долго проработал в этой организации смерти. Возможно, он был новичком. Может, они оставляют своих ветеранов для убийства актеров в Голливуде или политиков в Вашингтоне.  Может быть, они посылают своих новых стажеров убивать иностранцев, чтобы те составили свое резюме и продвигались по карьерной лестнице.

Тот факт, что он был новичком, мог стать для меня плюсом.  Поскольку я не был религиозным, я не мог рассчитывать на снисхождение. Поэтому единственным выходом из положения было откупиться от него. У каждого есть своя цена, так почему бы не у Бога? Но я должен был сделать это с особым изяществом. Это был шанс всей жизни.

"Вы сказали, что подкладка - бархат или атлас?  Какие цвета я могу выбрать?" Я продолжал: "Гроб водонепроницаемый?  Я не хочу, чтобы в моем вечном ложе была влага. Повреждения от воды - это самое страшное.  Вы сказали, что мой участок находится недалеко от озера?  Пожалуйста, убедитесь, что я нахожусь не слишком близко. Я не хочу, чтобы вода поднялась и мой труп плавал по озеру, как дурак".

 "Я не буду подписывать никаких бумаг, пока их не проверит мой адвокат". Я хватался за любую мелочь, чтобы затянуть разговор.

"У меня нет проблем с этим", - сказал он. "Однако знайте: если вы хоть словом обмолвитесь об этом кому-нибудь, у нас не останется выбора, кроме как лишить его жизни; это вопрос божественной тайны".

"Я хочу безболезненной смерти. Я не согласен на ужасную смерть и на компромисс в этом вопросе".

 "Сэр, у меня нет права вести переговоры. Я тоже не всегда согласен с тем, как здесь все происходит. Мы пытаемся изменить привычный порядок вещей, но его нельзя изменить в одночасье".

Я внимательно прислушивался к каждому его слову, чтобы предложить свою продажу и заключить выгодную сделку.

"Традиционно, - продолжил он, - мы лишаем вас жизни без предупреждения, но уже некоторое время мы обсуждаем моральность этой практики. Мы пытаемся изменить суровость смерти в свете нового тысячелетия. Мы просим Высший совет придать смерти больше достоинства. Возьмем, к примеру, ваш случай: вы практически дважды бросали трубку и торгуетесь со мной, это беспрецедентно. Любой другой на моем месте в секунду надрал бы вам задницу и выкурил бы вас, прежде чем вы успели бы положить трубку. Но мы, новое поколение, пытаемся работать с клиентами и улучшать свой имидж".

Медленно, но верно я становилась все более мягкой по отношению к нему. 

"Могу ли я искупить свою вину, сделав что-то хорошее перед уходом?"

"Прежде всего, нам строго запрещено вмешиваться в личную жизнь наших клиентов, и я устал от того, что вы задаете все эти каверзные вопросы, чтобы помочь вам обойти систему. По-моему, вы похожи на проницательного коммивояжера.  Я простой посланник, который пытается облегчить вам смерть.  У меня есть лимит времени, когда я разговариваю по телефону с новыми клиентами, и все разговоры записываются в целях обучения и контроля качества. Пожалуйста, сэр, ради меня и вас, давайте закончим этот разговор".

Тон его голоса внезапно изменился.

"Я понимаю ваши строгие правила, но не забывайте, что мы стоим на пороге нового тысячелетия, а вы пытаетесь отойти от своих древних обычаев. Подумайте, неважно, почему я делаю хорошую работу, главное, что я ее делаю. Конечно, вы предупредили меня и немного нарушили правила, но вы не делаете ничего против божественного замысла".

"У вас мало времени.  Как бы мне ни хотелось помочь вам, я не знаю, как".

Наконец-то он оказался там, где я хотел.

"Позвольте мне компенсировать то, что я всю жизнь был слепым. Позвольте мне заплатить за годы бесплатного кабельного телевидения. Позвольте мне заплатить за каждое полотенце, которое я брал из гостиничных номеров, или за гарнитуры и спасательные жилеты, с которыми я уходил из самолета..." 

"О да, это покроет твои грехи!" Его сарказм напугал меня до смерти.

"Как насчет наличных?  Если мне удастся раздобыть немного денег, не могли бы вы воспользоваться своими связями и передать их от моего имени в благотворительную организацию? Это самое меньшее, что вы можете для меня сделать. Дайте мне две недели, чтобы продать все, что есть в доме. Позвольте мне продать машину, я получу за нее шесть или семь тысяч долларов.  Я выжимаю максимум из своих кредитных карт, процентная ставка высока, но кого, черт возьми, волнуют эти ростовщики..." 

Я умолял о спасении, и, как ни странно, Он принял мое предложение.

"Я не даю никаких обещаний, но этот жест не повредит вашему делу".

Все это испытание должно было вот-вот закончиться, но за короткое время мне предстояло проделать огромную работу.  Впервые в жизни я чувствовал себя таким чистым и непривязанным ни к каким земным благам. Я думал не о себе, а о благе для других - лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал.  

"Я согласен на ваши условия, но у вас есть только одна неделя.  В следующий четверг, в семь утра, в ваш район приедет грузовик с пожертвованиями Армии спасения. Положите деньги в пакет для пожертвований, сделайте на нем четкую пометку "Старая одежда на благотворительность" и положите его в ближайший от вашего дома пункт приема. Они пойдут на благое дело. А потом вы обо мне узнаете".

Я горячо поблагодарил его за милость и сострадание.  Возможно, я был единственным человеком, которому выпало счастье общаться с Богом или его представителем.

"Помните, что у вас есть время только до четверга, до семи утра".

Линия оборвалась, и мои мучения закончились.

Первым делом я отправил жену в командировку на пару недель. Когда она вернулась домой, я убедил ее взять перерыв. На следующий день мне удалось отправить ее в поездку к родителям за границу, не сказав ни слова о своей предстоящей безвременной кончине, чтобы защитить ее. Видит Бог, я не смог принести ей счастья, так что теперь не было причин приносить ей смерть.

Как и планировалось, я снял как можно больше денег с кредитных карт. Затем я продал свою машину по выгодной цене и распродал все, что было в доме, на гаражной распродаже. Я даже продал свое обручальное кольцо в ломбард, чтобы выручить лишние четыреста долларов.

К полудню среды я превратил свои жизненные ценности в наличные. Я тщательно пересчитал все деньги, и общая сумма составила 48 569,35 доллара. Затем я положил наличные в мешок для пожертвований и пометил его согласно инструкции.

На следующее утро я отнесла сумку в ближайший от моего дома перекресток и оставила ее вместе с другими пожертвованиями, но не могла оставить ее без присмотра. Мне нужно было убедиться, что грузовик заберут, и она не потеряется или ее не украдут.  Поэтому я спрятался за кустами неподалеку и стал с нетерпением ждать, когда же произойдет мое спасение.

В 6:57 утра к перекрестку подъехал старый грузовик Chevrolet с молодым человеком за рулем. Он внезапно остановился у кучи пожертвований, и из него вышла соблазнительная молодая латиноамериканка и забрала мою сумку. Я узнал соседскую горничную-латиноамериканку, которая едва успела вернуться в грузовик, как он умчался.

***

Через две недели Посланник Смерти и его новая невеста Изабелла прислали мне открытку из Акапулько с благодарностью за щедрый свадебный подарок.

Идеальный вечер        

Обычно я не беру трубку, прежде чем проверить имя или номер на определителе номера. Но у меня было хорошее предчувствие, и когда я услышал ее голос, мой инстинкт оказался верным. Звонок, который, как я думал, я никогда не получу. После короткого приветствия, не дав мне сказать ни слова, она пригласила меня на ужин к себе домой. Ошеломленный, я ответил: "С удовольствием приду". 

             "Пятница в восемь вечера вас устроит?" - спросила она.

             "Конечно, я принесу бутылку прекрасного шираза, чтобы усилить романтическую атмосферу нашего совместного вечера".

             "Конечно, это был бы хороший жест".

             Я пришел вовремя, когда постучал в дверь. Прошло несколько тревожных мгновений, но ответа не последовало. Я выдержал паузу в несколько секунд, испытывая противоречивые эмоции, прежде чем постучать чуть сильнее. Ритмичная мелодия ее шагов зазвучала в моих ушах, а когда она открыла дверь, я был очарован ее похотливыми глазами.  Она нежно обняла меня, и ее божественный запах пропитал всю мою душу, возвышенный аромат, который останется на моей коже до самой смерти.

             Молча я последовал за ней в столовую, где обеденный стол был элегантно накрыт на двоих с букетом полевых цветов в центре и двумя зажженными свечами. Сквозь атласную блузку каждый изгиб ее тела дразнил мой взгляд, а каждый контур разжигал мое желание, пока она пробиралась на кухню. Она слегка приоткрыла дверцу духовки, и внезапно в воздухе разлился аромат жареной говядины. Я открыл бутылку вина, налил два бокала и протянул один ей.

"Это самое темное полнотелое красное вино в мире; его мощный удар сбивает с ног".

"Чем темнее, тем лучше", - прокомментировала она.

Ошеломленный неожиданным звонком, ее приглашением и теплым приемом, пока мы потягивали вино, я подыскивал шикарные слова, чтобы компенсировать ее любезность и извиниться за отсутствие приличий в нашем внезапном разрыве. Она почувствовала мое волнение и коснулась своими теплыми пальцами моих холодных пальцев, чтобы успокоить меня. Я действительно не знал, с чего начать, а она не подавала никаких признаков того, что я должен это сделать. Мне нечего было сказать, а она ничего не сказала о прошлом, чтобы подтвердить мои угрызения совести. Если бы только все женщины в моей жизни были так же внимательны, как она.  

             Через несколько минут золотисто-коричневое жаркое, скрывающееся в шипящих грибах, морковке и красном картофеле, было на столе. Она подала мне салат.

             "Это вино замечательное. Вкус идеально подходит к нашему вечеру. Спасибо."

             Я улыбнулся, зная по опыту, что разделить с дамой бутылку хорошего вина - это очень долго и открывает многие двери.

             "Я хочу, чтобы у нас все началось с чистого листа. Я прошел через многое, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру. Вы можете представить, как мне было трудно, но я знаю, что в глубине души поступаю правильно".

             Я опустил взгляд на шипящее жаркое не только для того, чтобы облегчить бремя угрызений совести, но и для того, чтобы предаться грезам о готовящемся идеальном вечере.  Каждый глоток вина подливал масла в огонь моего желания. Я представлял себе, как ее минуты боли вплетаются в мои минуты наслаждения, и был полон решимости увековечить свою возвышенную кульминацию, запечатленную в ее божественной капитуляции. Она налила еще вина, но дьявол в бутылке уже совершил свое волшебство. Очарованный ее обаянием, я впал в состояние транса, наслаждаясь восхитительным моментом подчинения.

             Она осторожно взяла разделочный нож, и я восхитился ее ловкостью. Она нежно подняла лезвие и приостановилась, словно сомневаясь, стоит ли резать мясо. Затем она подняла лезвие на уровень глаз и, повернув запястье, направила нож ко мне.  Я завороженно смотрел на два мерцающих огонька, отражение двух зажженных свечей в ее темных глазах, когда она стремительно вонзила острый как бритва нож мне в горло.

             Из моей шеи хлынула кровь; должно быть, она перерезала главную артерию.  Спустя несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, она наконец отпустила нож; теперь он надежно засел в толстых тканях моего горла. Бокал с вином все еще был зажат в моих пальцах, а мой взгляд был прикован к ее сияющим глазам. Как бы хорошо она ни знала все мои причуды, я был уверен, что она почувствовала мою тревогу из-за попадания крови в вино и легонько постучала по моим безжизненным пальцам, чтобы успокоить меня. Затем она осторожно вынула бокал из моей руки и поставила его на противоположный конец стола, когда кровь хлынула на мою тарелку. За ужином мы не обменялись ни единым словом.

             Она наконец-то доела свою тарелку, а я, задыхаясь, захлебывался, пока моя голова не опустилась на грудь. Вся скатерть была залита кровью, когда она налила оставшееся вино каждому из нас и стала смаковать свое. Я смотрел, как она деликатно вынимает зубочисткой крошечный кусочек мяса между зубами, прикрывая рот салфеткой. Прежде чем вытащить нож из моего горла, она не удержалась и выпила остатки моего вина.

             В считанные минуты свернутый потертый ковер в углу комнаты, отведенном для этого случая, был расстелен рядом с моим креслом, и я, мягко подтолкнув его, упал прямо на саван. Она встала, выпрямила мои ноги и завернула меня, но тут обнаружила, что моя голова торчит наружу. Сначала она, казалось, была немного раздражена тем, что мой рост превышает ширину ковра. Конечно, она могла бы развернуть сэндвич и переложить мое тело так, чтобы я поместился на ковре по длине, но это потребовало бы дополнительной работы, которую она не хотела делать, особенно после такого хорошего обеда. Я не винил ее за этот просчет: в конце концов, прошло почти четыре года с тех пор, как мы виделись в последний раз. Она пожевала губами, налитыми вином, и пожала плечами в знак того, что "ну и что, я думала, он короче?".

             Она исчезла на кухне и быстро вернулась с мотком прочной веревки, ловко обмотала ее вокруг ковра и вытащила меня в коридор. Она могла бы злобно схватить меня за большие уши и использовать их как отличные ручки, чтобы тащить мой труп, но не стала этого делать. Она знала, как я ненавижу, когда учителя выкручивают мне уши, чтобы наказать меня в школе. Они становились красными и горячими, и я весь день чувствовал этот позорный жар.  Вместо этого она ухватилась за другой конец ковра и потянула меня в сторону подвала, пока я не добрался до первой ступеньки.

             Затем она присела, положила ноги мне на плечи и, опираясь на стену позади себя, столкнула меня с темной лестницы и глубоко вздохнула, когда я благополучно плюхнулся на землю. Моя голова ударялась о каждую ступеньку, четырнадцать раз, если быть точным. Земля была уже достаточно глубоко вырыта и готова к моему появлению. Грязь была аккуратно сложена вдоль одной стороны могилы, а лопата стояла в грязи, ожидая завершения дела.  Она приспособила меня в могиле и начала доливать воду.

             Когда меня похоронили, в считанные минуты антикварный персидский ковер покрыл весь пол в подвале. Затем она перенесла тот самый стол из красного дерева, который я подарил ей, прямо в центр нетронутого ковра, чтобы отпраздновать наше великое время вместе.

             Позаботившись обо мне, она поднялась наверх, убрала со стола и навела порядок в столовой. Она не могла спокойно спать, если не убрала все как следует. Разделочный нож она мыла вручную. Она никогда бы не положила такой острый предмет в посудомоечную машину! Было уже ближе к 11 часам, когда она закончила уборку. Приняв обжигающе горячий душ и тщательно почистив зубы, она с улыбкой на лице улеглась в постель и стала вспоминать наш идеальный вечер.

 Аннотация

             После долгих споров я все-таки решила пойти в художественный класс. Я всегда мечтала создавать произведения искусства. Эта мечта показалась мне вполне осуществимой после того, как я прочитала описание курса в каталоге курсов повышения квалификации местного муниципального колледжа. Оно гласило,

"Откройте для себя силу карандашного рисунка, исследуя линии, текстуру, форму и тон для создания трехмерных изображений. Акцент будет сделан на инструментах, техниках, элементах и композиции. На этот курс нужно идти как новичкам, так и опытным художникам".

             Мое стремление было идеально сформулировано в этом кратком описании.  Список товаров еще больше убедил меня в необходимости осуществить свою мечту.

Блокнот для зарисовок на спирали - 8 ½ x 11, белая бумага #50, 100 листов

Автоматические карандаши Sharp - 2 штуки, 0,7 мм

Карандаши из американского натурального дерева - коробка из 10 штук, заточить перед занятиями

Мультиупаковка ластиков Sanford Design - 3 вида

Ватные палочки, одна маленькая коробка

Несколько ватных шариков

             У меня дома уже было большинство необходимых инструментов, и никакого опыта рисования не требовалось. Я купила скетчбук на спирали в Hobby Lobby, и хотя у меня дома валялось много ластиков, я не стала рисковать и купила новую упаковку ластиков из нескольких пакетов, как и было велено. Видит Бог, я не хотела испортить этот сон, как те, что были раньше.

             Я заплатила 129 долларов по интернету и записалась на семь занятий по рисованию, чтобы стать художником. Когда регистрация была завершена и невозвращаемая плата была списана с моей кредитной карты, я поняла, что первое занятие прошло за неделю до этого. Я уже пропустил первое занятие. Но передумывать было уже поздно.  Если мечта может осуществиться за семь занятий, то кто сказал, что она не осуществится за шесть? подумала я

             В следующий понедельник вечером я ехал сорок пять минут через весь город под ледяным дождем, чтобы добраться до средней школы, где проходили занятия. Когда я прибыл на место назначения, передо мной предстало массивное мрачное здание, впавшее в спячку под острыми иглами замерзшего дождя. Покрытое льдом строение бездушно заперло свой главный вход, возможно, чтобы не пустить таких незваных гостей, как я. Холодный ветер хлестал меня по лицу, пока я ходил вокруг здания в поисках незапертой двери. Наконец я заметил несколько машин, припаркованных у стеклянной двери с включенным внутренним светом . Я поспешно вошла внутрь с зажатыми в дрожащем кулаке художественными принадлежностями и оглядела комнату.  Я опаздывала уже на десять минут.

             В тревоге я бродила по лабиринту длинных коридоров, отчаянно поворачивая каждую дверную ручку в поисках своего художественного класса. Чем быстрее я шла, тем длиннее и уже казались коридоры. Стены наклонялись в мою сторону, я с трудом могла дышать. Было уже слишком поздно, а никаких признаков искусства не было. Может, я вообще не в том здании? Может, занятия отменили из-за непогоды?  Я уже терял надежду, когда мое внимание привлекло блестящее пятно в конце темноты. Я бросился к свету и увидел женщину, которая вытаскивала из уборной свою тележку.

             "Простите.  Вы не знаете, где находится художественный класс?"

             "Нет, Энглс старший, - улыбнулась она.

             Я ответил на ее невинную улыбку своей собственной. Когда я уходил, ангел-уборщик, запечатленный в люминесцентном свете, смешался с запахом аммиака. Я подумал, что, возможно, изучение испанского было более приоритетным, чем мое стремление к искусству. Несмотря на коварное озарение, я отвлекся от работы и понял, что, как бы это ни было заманчиво, сейчас не время и не место для соблазнения женщин.

             Наконец поиски закончились, когда я вошел в хорошо освещенную комнату с приоткрытой дверью. В жуткой тишине комнаты я увидел трех женщин и двух мужчин, которые сидели по отдельности за большим столом, глубоко сосредоточившись на наборе из пяти пустых бутылок, расположенных рядом друг с другом. Каждый начинающий художник смотрел на предметы с разных точек зрения. Невысокий коренастый лысый мужчина спокойно расхаживал по комнате, внимательно наблюдая за успехами своих учеников.  Я тоже, не говоря ни слова, сел за первый попавшийся стол и стал разглядывать бутылки под своим уникальным углом. То ли мое позднее присутствие осталось незамеченным всеми в классе, то ли они предпочли не замечать нового ученика. 

             Каждые несколько минут аморфная тень нашего инструктора мешала мне сосредоточиться и загораживала обзор. Его слова: "Наблюдай 70 % времени и рисуй 30 %" были выгравированы в его зловещей тени.  Сначала я лихорадочно штриховал дно короткой круглой бутылки виски, а затем наложил тяжелую тень высокой стройной бутылки вина на сидящего рядом.

             В течение двух долгих часов я вглядывался в греховные сердцевины пустых бутылок, позирующих обнаженными, прислонившись друг к другу, чтобы создать дразнящий образ. Их злобные изгибы, неизменная симметрия и нечестивые переплетения теней повергли меня в смутное недоумение. Как я смогу передать их скорбную пустоту, уловить их неясные угрызения совести и ухватить их давно утраченный восторг?  Как изобразить дымку опьянения, туман безумия и укор раскаяния? 

             С одержимостью я изучал нежные углы и робкие изгибы своих моделей и скрупулезно исследовал присущие им черты, скрытые в глубине их теней.  И чем больше я погружался в их одинокую пустоту, тем больше я погружался в их богатую историю. Я наносил себе болезненную рану, наблюдая за двусмысленным прошлым, затянутым в прозрачность настоящего, обреченного на забвение будущего.

Как я могу изобразить утраченное воодушевление в тусклой реальности? 

             Импульсивные удары пера рисовали тысячи неровных линий, превращающихся в своеобразные кривые, отделяющие меня от правдивости моих сверстников в классе. Постепенно я обнаружил себя запертым в темнице собственного творения, глубоко впечатанным в сердцевину бутылок, которые мне предстояло нарисовать. Я видел искаженный свет сквозь нерафинированные слои кажущегося прозрачным стекла между другими и собой.  Неистовые контуры пера вырисовывали смутные очертания меня, аморфного существа, запертого в своем бродячем воображении.

             Я был замкнут в среде, столь непонятной для других. Чтобы освободиться от этого затруднения, я бежал в каждый уголок страницы, чтобы вырваться из удушающих линий, форм и теней, которые я рисовал. Сквозь толстые стекла очков я различал размытые образы других людей, поглощенных своими заданиями и совершенно равнодушных к моей загадке. Я слышал, как голос преподавателя рикошетил от очков, настаивая на том, чтобы мы обратили внимание на невидимые качества наших предметов.

             Прошел еще один час. Занятие закончилось, студенты ушли, преподаватель выключил свет и запер дверь. Теперь я в одиночестве блуждаю в вечной паутине собственного творения.  В абсолютной темноте нет восприятия глубины, оттенки абсурдны, а цвета - просто фантазия. В этом ужасном вакууме света я не могу ни творить, ни когда-либо существовать искусству.

  Культурный релятивизм        

             "Ты уже познакомилась с нашими новыми соседями?" спросил Боб у жены, выглядывая из окна кухни и потягивая холодное пиво.

"Еще нет. Они только переехали несколько дней назад". На сковороде шипели свиные отбивные. "Когда они заселятся, мы должны пойти и познакомиться с ними". ответила она.

"Они выглядят забавно. Откуда они?" Он был готов впиться зубами в сочный кусок мяса - главное событие предстоящих выходных.

"Мне они кажутся выходцами с Ближнего Востока, но две их девочки, скорее всего, родились здесь. Они прекрасно говорят по-английски. Я слышала, как они разговаривали с Эйприл на днях. Кажется, они хорошо ладят. Они играли целых два часа без криков и воплей". 

             "Это хороший знак. Ей не помешают друзья-соседи", - сказал Боб.

"Да, время, проведенное с друзьями, всегда лучше, чем просмотр телевизора". Она кивнула.

Перед тем как приступить к ужину, они услышали стук в дверь. Боб открыл. В раме стоял пожилой мужчина в идеально выглаженном костюме-тройке. "Здравствуйте. Мой сын и его семья живут по соседству с вами. Извините за беспокойство, но не могли бы вы одолжить у меня кастрюлю на вечер?"

"Горшок?" удивился Боб.

"Да, котелок для приготовления пищи, - пояснил мужчина.

"Ну... наверное, да. Кейт, дорогая, не могла бы ты подойти сюда на минутку?" Боб позвал жену.

Она подошла к двери. "Здравствуйте. Вы, должно быть, наш новый сосед. Меня зовут Кейт, а это мой муж Боб. Девочка, которая вчера играла с вашими детьми, - наша дочь Эйприл. Мы собирались прийти и поприветствовать вас в нашем районе".

"О, это мои внуки, благослови их Господь, они такие милые. Меня зовут господин Амин".

Боб оглянулся через плечо и прошептал жене: "Он пришел одолжить у нас кастрюлю", - и захихикал.

Мистер Амин продолжил: "Вся наша кухонная утварь все еще упакована в коробки в гараже. Мой сын и его жена оба работают, и у них еще не было возможности распаковать вещи. Если вы позволите мне одолжить вашу кастрюлю, я буду вам очень благодарен, я собираюсь приготовить для них сегодня вечером. О, только если мой сын узнает, что я пойду к их новому соседу одолжить кастрюлю! Он никогда не одобряет ничего, что я делаю. Он и его жена всегда говорят, что я не понимаю американскую культуру".

Кейт и Боб обменялись недоуменными взглядами. Боб с трудом скрыл усмешку. "Вы можете поверить этому парню? Мы его даже не знаем, а он просит об одолжении!" - пробормотал он.

"Не делайте из мухи слона. Все в порядке. Он может воспользоваться одной из наших кастрюль", - прошептала Кейт в ответ.  Она сходила на кухню, вернулась с одной и протянула ее мистеру Амину.

Пожилой сосед горячо поблагодарил их и пообещал принести на следующий день.  Когда он ушел, Боб вскричал: "Что он собирается делать дальше? Мы должны провести черту, Кейт! Ему действительно нужен краткий курс по американской культуре 101".

На следующий день, в середине дня, мистер Амин вернулся, одетый так же строго, как и вчера, с кастрюлей в руках. Он поблагодарил Боба и Кейт за их щедрость и вернул то, что одолжил. Но прежде чем уйти, Боб приподнял крышку, заметил внутри горшка маленький предмет и вынул его. Это был миниатюрный горшочек ручной работы.

"Что это такое? Вы одолжили у нас один горшок, почему же вы возвращаете два?" спросил Боб. 

Мистер Амин объяснил: "Дело в том, что прошлой ночью ваша травка забеременела в нашем доме и сразу же родила этого милого малыша. Мы не знаем, как это произошло и кто его отец. В наше время беременность от горшка - это большая проблема, но что сделано, то сделано. По справедливости, раз этот горшок принадлежал вам, то и ребенок должен быть таким же. Поздравляю!"

Боб и Кейт были ошеломлены. "Вам нравится детский горшок, мистер Боб?"

 Боб был ошеломлен, услышав такую чудесную новость от своего соседа. "О, спасибо, мистер Амин. Этот детский горшок прекрасен. Не волнуйся, мой друг. Это наш ребенок, мы его срыгнем". Он изо всех сил старался скрыть свое волнение.

Когда мистер Амин ушел, Боб практически танцевал. Он продефилировал перед своей прекрасной миниатюрной кастрюлей, щелкая пальцами от ликования, и сказал: "Вы слышали? Наша кастрюля родила прекрасного ребенка. Это та самая кастрюля, которую мы купили в Walmart за 10,99 доллара? Ох уж эти непослушные кастрюли. Сегодня мы узнали кое-что новое от наших дорогих соседей. Он мне даже нравится. Он кажется таким мудрым и добрым, не говоря уже об уважении".

             "Но он же старик. Он даже не живет здесь, он просто гость. Это украшение ручной работы, мы не можем его принять. Скорее всего, это даже не его собственная вещь. Вы не должны были его принимать". пожаловалась Кейт.

             "Нет, моя дорогая, по словам моего друга мистера Амина, наш горшок родил ребенка в их доме, а ты знаешь, как я выступаю за жизнь. Мы оставим ребенка. Так будет правильно".  Неожиданная беременность и появление маленького горшка привели Боба в восторг. "Какой у него милый акцент. А где находится Персия?  Мне начинает нравиться этот малыш". В тот вечер Боб сделал несколько подобных замечаний.

             В течение следующих нескольких дней Боб рассказывал всем своим друзьям и сослуживцам милую историю о том, как они стали обладателями нового детского горшка. Миниатюрный горшочек из полированной латуни сиял на их полке. Боб так гордился своим малышом. Каждое утро перед уходом на работу он с улыбкой вытирал пыль с горшка, вспоминая их простого иностранного соседа.

Как бы им ни нравился новый декор, Кейт не считала правильным оставлять маленький горшок в качестве расплаты за оказанную услугу, а ее муж был категорически не согласен. "Я не мог оскорбить мистера Амина, отказавшись от детского горшка. Он действовал в соответствии со своими культурными убеждениями, и мы должны уважать это. Мы должны учиться у других культур, любовь моя". Кейт никогда раньше не видела своего мужа таким.

             Через несколько дней их снова навестил новый сосед. Когда Боб открыл дверь, он был приятно удивлен, снова увидев мистера Амина. "Привет, мой друг, заходи.

Проходите." Он практически втащил его внутрь и предложил холодное пиво.''

 "О, никакого алкоголя для меня, мистер Боб. Я преданный мусульманин.  Я не хочу гореть в аду". Мистер Амин сел и продолжил: "Мне ужасно жаль, что я снова вас беспокою, но мне очень нужна большая кастрюля. Мы пригласили наших родственников и друзей посмотреть наш новый дом, и нам нужно готовить на большую толпу".

             Боб даже не дал мистеру Амину закончить фразу. "Нет проблем, мой друг. У нас есть совершенно новый десятиквартовый горшок для голландской печи, который еще ни разу не использовался. Вы пришли по адресу. Даже не думайте покупать такую дорогую кастрюлю, чтобы использовать ее только один раз для такого особого случая, как этот".

             Не посоветовавшись с женой, он выскочил из комнаты, вернулся с совершенно новой кастрюлей в оригинальной упаковке и вручил ее мистеру Амину. "Кто знает, может, эта пухленькая девочка тоже залетела в ваш дом". Он лукаво подмигнул. Кстати, что означает "Амин" на вашем языке? Бобу не терпелось узнать.

"В переводе с персидского Амин означает "заслуживающий доверия". Мистер Амин ответил.

"Как интересно. Я слышала, что у вас очень вкусная еда. Я бы с удовольствием попробовала персидскую еду. Есть ли в городе иранские рестораны?" с энтузиазмом спросил Боб.

"О нет, мистер Боб. Не пробуйте персидскую еду в ресторанах. В нашей стране еда в ресторанах предназначена только для путешественников и иностранных туристов. Да и в обществе это не принято. Кроме того, ресторанные повара никогда не смогут повторить подлинный вкус домашней еды. Однажды я приготовлю Фесенджун с уткой, и вы сможете по-настоящему ощутить вкус рая прямо здесь, на земле".

"Я с нетерпением жду этого", - сказал Боб. Мистер Амин обильно поблагодарил их и покинул дом с большой кастрюлей в руках. 

"Вы что, с ума сошли, одолжить наш свадебный подарок соседу? Мы никогда не пользовались им раньше. Он стоит сотни долларов, он совершенно новый?" возмутилась Кейт.

"Поверьте, я знаю, что делаю. Мистер Амин - милый персонаж. И, признаюсь, я был фанатиком, считая, что мы лучше других. Думаю, нам следует побольше открывать глаза", - прокомментировал Боб.

"Никогда не думала, что когда-нибудь услышу от тебя такие слова, это уж точно", - сказала Кейт.

Проходили дни, а от нового соседа ничего не было слышно. Боб с нетерпением ждал еще неделю, но ни мистера Амина, ни их горшка по-прежнему не было видно. Наконец, однажды вечером Боб и Кейт подошли к дому соседа, чтобы узнать, что случилось. Дверь открыл сам мистер Амин. "Давно не виделись, друг мой. Все в порядке?" спросил Боб.

Мистер Амин, похоже, был сегодня не в лучшем настроении. "Что случилось с нашим горшком?" поинтересовался Боб.

"Правда в том, что эта ваша кастрюля тоже забеременела в первую же ночь". Он продолжал с мрачным лицом, - сказал мистер Амин.

"Это не плохая новость. Мы понимаем, что такое беременность горшком. Это не твоя вина, друг мой. Просто отдайте нам нашу травку и ее ребенка, и мы позаботимся о нем. Ребенок здоровый?" Лицо Боба сияло. 

"Не хочу сообщать плохие новости, но, к сожалению, ваш горшок умер во время родов. Должно быть, возникли какие-то осложнения", - с грустью сообщил друзьям мистер Амин.

Боб был потрясен. "Ну же, мистер Амин, горшки не умирают!" - умолял он.

"Конечно, это так, мистер Боб. У вашей первой травки была легкая беременность, и она родила вам милого ребенка. Вы ведь поверили мне, когда я сообщил вам эту новость, не так ли?"

"Ну..."

"А этот... О, что я могу сказать, мой друг? Думаю, ребенок родился боком. Мне очень жаль, мистер Боб".

Кейт разразилась хохотом, но внезапная смерть голландского горшка стоимостью 130 долларов во время родов была слишком болезненной для бедного Боба.

 "А как же ребенок, мистер Амин?" - отчаянно просил он.

"К сожалению, ребенок тоже не выжил. Пуповина была обмотана вокруг шеи.  Примите мои соболезнования в связи с тяжелой утратой".

Боб был парализован новостью, когда Кейт подмигнула мистеру Амину.

             "Не хотите ли зайти на чашечку свежезаваренного персидского чая? Наш чай самый лучший". любезно предложил мистер Амин, но убитый горем Боб уже не слышал его.

Весь вечер Боб был озадачен цепочкой событий, приведших к трагической потере дорогой кастрюли, и тем, как его обманул простой иностранец, а Кейт от души смеялась по той же причине. 

             Вскоре после этих загадочных культурных взаимодействий между мистером Амином и Бобом завязалась уникальная дружба, и каждый получил в подарок красивый горшок, символизирующий эту дружбу, дружбу, которая преодолела культурные, языковые и поколенческие различия. К полному удивлению Кейт, мистер Амин был неоднократно приглашен на вечеринки Боба и постепенно был представлен всем его друзьям во время пребывания в Америке.

             Во время их последней встречи мистер Амин улучил момент и выпил с Бобом бутылку холодного пива. Совершив этот непростительный грех, он дважды рыгнул, быстро вымыл рот водой с мылом и смиренно попросил Бога простить его за этот грех. Затем он рассказал Бобу о своем плане вернуться в Иран через несколько дней и отозвал их в сторону, чтобы попросить об одолжении.

"Я хотел бы поделиться с вами секретом. В нашем доме до сих пор хранится ваш мертвый котелок. Как бы мне ни хотелось забрать его с собой в качестве сувенира, я не могу. Он слишком большой и тяжелый. Как вы думаете, вы сможете достойно похоронить его для меня?"

Кейт и мистер Амин обменялись многозначительным взглядом.

             Боб никогда не забывал о персидской кастрюле для варки пищи и о своей дружбе с мистером Амином.

* Вдохновленный древнеперсидским анекдотом

Дежа вю        

Проехав по переполненным утренним улицам, я во второй раз объехал квартал и победоносно заскочил на конечную парковку: прямо напротив своего офиса. Это беспрецедентное достижение скрасило мое утро и вызвало улыбку на лице. Закрывая дверь машины, я заметил, что на тротуаре стоит невысокий мужчина в оправе и смотрит в окно магазина канцтоваров.

Внезапно меня охватило необычное чувство, я снова ощутил себя школьником, ленивым учеником с домашним заданием, полным ошибок, учеником, которого ждет суровое наказание. Ладони заныли от душераздирающей боли, причиняемой гневными ударами линейки. Смущенный и потрясенный этим чувством, я осторожно сделал несколько шагов к мужчине, который спокойно стоял, совершенно не замечая моих страданий, и разглядывал содержимое витрины канцелярского магазина. Я знала, на что он смотрит: на линейку с металлическими краями, его любимую, ту самую, что причиняла наибольшую боль моей юной ладони.

В третьем классе это был последний день новогодних каникул, и моя семья только что вернулась с отдыха в Ширазе. В суматохе сборов я забыл о домашнем задании. Как мне ответить мистеру Азари? задалась я вопросом. Поверит ли он, что я действительно выполнила домашнее задание? Я бы не стал его винить: он не верит ни одному моему  слову, ведь я лгал ему при каждом удобном случае.

Человек, смотревший в окно, был моим учителем в третьем классе, мистером Азари, который часто бил меня по лицу за проваленные экзамены и невыполненные домашние задания.

"Ты - мул, который никогда не выживет! В конце концов ты будешь тянуть повозку!" Эти резкие слова моей воспитательницы в начале года откликнулись в моей душе.

Теперь этот же человек, только меньше и стройнее, стоял передо мной с гораздо более добрым лицом спустя более тридцати лет. Тот же самый человек, который вывесил на доске мою неудовлетворительную оценку, заставил меня встать рядом с ней и приказал всем моим одноклассникам кричать: "Лентяй, дурак, неудачник. Ленивый, глупый, неудачник". Это унижение стало для меня ежедневной рутиной.

Я с боем окончил третий класс и сдал выпускные экзамены, известные как "наполеоновские" - самая низкая приемлемая оценка. После последнего экзамена, чтобы отпраздновать победу, я сжег свои книги и исполнил индейский танец радости вокруг костра. Наступило лето, и у меня было три месяца, чтобы наслаждаться жизнью, свободной от школы. Что еще важнее, я избавился от мистера Азари, мучения закончились.

Однако мое ликование длилось не дольше того лета. В первый день занятий в четвертом классе директор сообщил нам новость.

"Мне очень жаль сообщать вам, что ваш учитель скончался. Но вы не останетесь без учителя ни на один день. Спасибо мистеру Азари, который любезно согласился преподавать в четвертом классе", - объявил он.

Обычно смерть учителя не была для меня плохой новостью, но эта безвременная утрата была просто опустошающей! Мои будни в третьем классе повторились еще через год. Но мне удалось закончить и четвертый класс. Слава Богу, тем летом моего отца перевели в Тегеран. Мы переехали в столицу насовсем. Я был уверен, что если останусь в этой школе и пойду в пятый класс, то наш новый учитель умрет, и я снова окажусь с господином Азари.

После четвертого класса я больше не видел своего учителя до сегодняшнего дня, но кошмар преследовал меня еще долгие годы. Долгие годы я мечтал хоть раз встретиться с мистером Азари, придумывая самые коварные планы; завершение каждого из них означало бы счастливый конец моих пожизненных мучений. Сейчас было самое подходящее время и возможность поквитаться.

Господин Азари был не слишком стар, но его спина слегка искривилась. Его руки были глубоко засунуты в карманы. Я замерла, раздумывая, что делать дальше. Я должен был что-то сделать! Я должен был написать окончание самой болезненной главы моей юности. Я прочистил горло и нервно приблизился к нему. Когда я подошла ближе, он почувствовал мое присутствие, обернулся и прищурился, пытаясь меня узнать. Я уставилась на свои только что начищенные туфли. Под его пристальным взглядом у меня заколотилось сердце.

"Здравствуйте, мистер Азари".

Он тепло ответил на мое приветствие.

"Здравствуйте, мне очень жаль, но я вас не узнаю. Как вас зовут?"

 Я представился, но он не запомнил. Я говорил красноречиво, как ученик, выступающий с докладом перед классом.

"Я один из ваших старых учеников. Одна из самых плохих и злых. Я так рада встретить вас снова после стольких лет. Вы больше не преподаете?"

 "Я уже много лет на пенсии. Я проработала в Министерстве культуры 36 лет и теперь ищу работу. Зарплаты учителя не хватало, а теперь вы можете себе представить, как трудно с крошечным пенсионным чеком, который я получаю, и гораздо меньшей медицинской страховкой. Я не могу позволить себе каждый день класть мясо на наш стол. К черту мясо; как я буду платить за аренду и коммунальные услуги? Только Бог может спасти нас сейчас!"

Я стоял неподвижно, не зная, что ответить.           

"Прошу простить меня за многословие, но мои студенты - как мои дети. Расскажите мне о себе. Какое у вас образование? О, это ваша машина? Вы, должно быть, преуспеваете.  Ничто так не радует меня, как успех моих учеников. Расскажите мне, чем вы занимаетесь?"

"Я архитектор. Здание на другой стороне улицы - это моя компания. Какое совпадение, что вы ищете работу, а мы ищем помощников в офис. Нам бы пригодился кто-то вроде вас. Если у вас сейчас есть время, я займусь вашим наймом прямо сейчас".

Мистер Азари последовал за мной в мой офис, как ребенок бежит за конфетами. Я поручил менеджеру по персоналу немедленно принять его на работу. Мистер Азари горячо поблагодарил меня за предоставленную возможность и пообещал выйти на работу на следующее утро.

Я вернулся домой рано, взволнованный и в то же время озадаченный событиями дня. Я был голоден, но аппетита не было. Я рано лег спать, но не мог уснуть. Мне казалось, что я не сделал домашнее задание; что-то было не так, но что именно, я не знал. Мне казалось, что я сделал что-то не так и утром должен предстать перед мистером Азари. Звуки его злобных шлепков эхом отдавались в моих ушах. Мои щеки покраснели и запылали. Что я сделал не так на этот раз?

  На следующее утро я проснулся рано после мучительной бессонницы, принимал душ дольше, чем в любой другой день, тщательно подстригал ногти, надевал свой лучший костюм и тщательно расчесывал волосы. Я хотел сделать все правильно и без страха встретиться с учителем. Я отправился на работу раньше обычного и с тревогой ждал его прихода.

Мистер Азари не пришел. Он никогда не прогуливал уроки, но в тот день он не пришел. Он так и не пришел. Позже я узнал, что он умер тем утром.

Малышка-невеста*

Самый лучший день в моей жизни был, когда мама купила мне костюм принцессы Сабы в длинном белом платье, усыпанном тысячами разноцветных мишурок. Ее пышные светлые волосы, спадающие на грудь, так блестели, что, когда я смотрела на них, мне казалось, что я смотрю на солнце. Глаза у нее были голубые, такие, которые открываются и закрываются. Каждый день я расчесывал ее волосы и трогал ее грудь, надеясь, что однажды моя вырастет такой же, как у нее. Моим единственным желанием было стать такой же невестой, как принцесса, со светлыми волосами, голубыми глазами, красными губами и белым платьем. 

Принцесса Саба всегда спала в моей кровати. Стоило ей положить голову на подушку, как ее глаза закрывались, и она засыпала, как и подобает принцессе. Ее никогда не будил ни лай бродячих собак на улице, ни раскаты грома. В отличие от нее, я боялась и злобных собак на улице, и ужасных раскатов грома, а еще больше я боялась Мохсена, огромного мальчика, который жил в нашем районе через две улицы после нас. Всякий раз, когда он заставал меня одну на улице, он крепко хватал меня, ощупывал все мое тело и с усмешкой говорил: "Наконец-то я тебя поймал". И стоило мне разрыдаться и закричать, как он отпускал меня и убегал.

Однажды, когда он мне очень надоел, я пришла к маме и зарыдала: "Этот..., этот мальчик...". Она не дала мне договорить, сильно ударила меня по лицу и сказала: "Никогда больше не играй с мальчиками, слышишь меня, глупая девчонка?"

Но Мохсен никогда не оставлял меня в покое. Каждый вечер, когда я выходила из дома, чтобы купить хлеб, он поджидал меня на углу темной улицы, чтобы схватить. Он никогда не оставлял меня одну, даже во сне.

Однажды ночью я увидел, как он бежит за мной. Я попыталась убежать, но не смогла: мои ноги запутались, и я не могла бежать. Он перепрыгнул через меня, закрыл меня в своих объятиях и прикасался ко мне, как только хотел. Я отчаянно отбивалась от него, но не могла освободиться. Я закричала и проснулась в поту. Как только мои глаза привыкли к темноте, в другом конце спальни я увидела маму, которая была заперта под отцом и стонала так же, как я в своем кошмаре. Бедная мама тоже не могла выбраться.

 Может быть, ее беспокоил не мой отец, а Мохсен, который сейчас прикасался к моей маме. Мне было так страшно, но я молчала. Я обмочилась, но спряталась под одеялом и не шевелилась. Я боялась, что он вернется ко мне, если узнает, что я не сплю. 

Принцесса по-прежнему спокойно спала у меня на руках, не замечая моего ужаса. Я открывал ей глаза раз-другой, но они снова закрывались. Как же я ненавидела этого ублюдка! Я мечтал, чтобы однажды он пришел ко мне, я превратился в ядовитую змею и укусил его семь или восемь раз, чтобы он посинел, изо рта пошла пена, он рухнул и умер.   

И вот прошло несколько лет с тех дней. Моя грудь с каждым днем становится все больше, а ее кончики - все тверже. Леди Сакине, администратор бани, сказала моей маме, что госпожа Эшрат хочет меня для своего сына. Мой отец еще не видел мальчика, но он согласен. На днях он сказал моей маме: "Нашей дочери уже пятнадцать. Ей пора отправляться в дом мужа. Этот мальчик просто замечательный, он из хорошей семьи".

Моя мама сказала мне вчера: "Храни тебя Бог, дорогая, ты скоро станешь невестой".

*На фарси "кукла" означает "невеста".

  Бессонница                 

             "Не надо. Не делай ни шагу. Позволь мне раздавить тебя прямо на месте.  Ты будешь наказан за вторжение в мою личную жизнь посреди ночи".  Я объявил ему смертный приговор со шпагой в руке, но муха на стене ничуть не испугалась.  Он насмехался надо мной своими отталкивающими глазами в тот самый момент, когда я вынес смертный приговор. Как только я поднял руку, он слетел со стены, врезался в оконное стекло и закружился по комнате, как маньяк.  Я терпеливо ждал подходящего момента.

             После этого маневра он приземлился на карниз, и я воспользовался редкой возможностью спрыгнуть с земли, чтобы сбить его.  Конечно, я промахнулся по ублюдку, но неловко. Я сел, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Зачем маленькой мухе понадобилось мучить меня посреди ночи?  Мы оба знали, что выхода нет. Дверь была закрыта, окна задраены; кто-то из нас должен был упасть сегодня ночью.

Пока я фантазировал о креативных способах уничтожения своего врага, насекомое бездумно открыло еще один фронт войны и внезапно полетело прямо мне в лицо. За долю секунды до того, как попасть мне в глаз, он изменил траекторию полета и стал яростно кружить вокруг моей головы. Теперь единственным способом сбить его с ног был удар по собственному лицу.  Этот фарс продолжался достаточно долго.

Затем он перелетел в верхний угол комнаты, где две стены сходились к потолку, и занял уникальную позицию, чтобы контролировать всю зону боевых действий, мою маленькую комнату, в которой не было ничего, кроме нескольких свежих холстов на полу с маленькой табуреткой впереди, и мольберта, поддерживающего мою только что написанную женщину в обнаженном виде, лежащую на спине и соблазнительно позирующую, а теперь с нетерпением ожидающую окончания этого театра.

             Не сводя глаз с противника, я осторожно подтянул пальцами табуретку поближе, поднял одну ногу и шагнул вперед. Как только мне удалось встать на скамью, муха прибегла к жестокой тактике, чтобы вывести меня из равновесия. Он издал пронзительный звук и закружил по комнате, слишком далеко, чтобы я мог дотянуться, и слишком близко, чтобы усугубить мои мучения.  Я снова подпрыгнул в воздух, чтобы сразить его и забрать его жизнь.

Я упал на пол, и жужжание прекратилось.  Комната погрузилась в жуткую тишину; никаких признаков насекомого. С тревогой я обшарил каждый дюйм ковра в поисках маленького черного пятнышка. Его нигде не было. Я оглядел каждый угол комнаты в поисках его раздавленного тела, как вдруг заметил монстра, сидящего там, где я никак не мог ожидать. Он притаился прямо посреди длинных лобковых волос моей красавицы. "Нет, краска свежая", - мучительно взмолилась я.

Как бы легко ни было поразить его сейчас, для меня это было невозможно. Я любила свое искусство больше, чем ненавидела своего врага. Я окаменела, зажав рот рукой, понимая, какой урон он может нанести моей красоте и как легко он может уничтожить меня. Отвратительное создание прижалось к самой священной части ее тела, ожидая моего следующего шага. А у меня его не было, поскольку он уже вторгся в мою душу. 

             Я надеялся лишь на то, что он не станет делать резких движений по отношению к моей свежевыкрашенной девственнице. Я спокойно опустила оружие, опустилась на колени перед своим искусством и бросилась на милость безжалостного врага.

             Мгновением позже на моих недоуменных глазах отвратительное насекомое начало ласкать мою женщину своими отвратительными клешнями, а она отвечала на его ухаживания соблазнительными движениями бедер.  Я слышал ее тяжелое дыхание и видел неутолимую похоть в ритмичной вибрации ее бедер от удовольствия. Трудно было сказать, что доставляло жуку большее удовольствие - видеть мою боль или ее наслаждение.

Она прижалась своим телом к моему холсту и приняла более компрометирующую позу. Мое прекрасное творение открыло рот, задыхаясь, и я увидел, как кончик ее языка увлажняет нижнюю губу. Как красиво ее румяный язычок дополнял пунцовый цвет ее грешных губ. О, как больно было видеть, как моя любовь теряет невинность в присутствии чудовища. Насколько жестокой она могла быть?

Похотливо двигая бедрами, она еще больше искушала существо, и через несколько мгновений насекомое проползло между ее бедер и исчезло. Затем она сомкнула ноги и обхватила свое тело, и ее стоны и пыхтение омрачили безмятежность полуночи.

             Она была разорена на моих глазах, и острые осколки ее удовольствия ранили мою душу. Яркие краски ее плоти на моем холсте оживили мое воображение так, как я никогда не думал. Каждым своим движением она создавала яркие краски, о существовании которых я и не подозревал, а каждым своим действием - экзотический образ, который я не смел нарисовать и в самых смелых мечтах.

             Она тонула в разноцветном океане желания и при каждом резком движении своей грешной плоти художественно изображала свое удовольствие красками моей боли. Беспомощно я наблюдал, как насекомое перекраивает мое воображение, перекраивает мои мысли и воссоздает мое искусство.  Я был обречен свидетелем своего опустошения в течение мгновений, которые казались вечностью, пока она не удовлетворилась в кульминации экстаза и не взорвалась от восторга.

             Наконец, капающее насекомое слетело с моего холста, и моя любовь исчезла в палитре свежих красок.

Джен

             Моя зловещая ассоциация с призраками уходит корнями в раннее детство. Тетя Седиге, младшая сестра моего отца, жила в Шуштаре, одном из древнейших городов мира, относящемся к династии Ахеменидов (400 г. до н. э.). Шуштар был зимней столицей династии Сасанидов и был построен на берегу реки Карун. Река была направлена в русло и образовала траншею вокруг города. Подземная система, называемая ганатами, соединяла реку с частными резервуарами домов и зданий, снабжая водой во время войны, когда главные ворота были закрыты. Руины этих ганатов сохранились до сих пор, а один из них был соединен с домом тети Седеге, куда мы с кузенами заглядывали, если осмеливались.

             Нам сказали, что ее дом - основное место жительства Йенсов и их ближайших родственников.  Я никогда не была большой поклонницей дженсов, особенно тех, что жили в доме моей тети. Мне не нравилось их поведение - эти существа до смерти пугали меня, когда мы навещали тетю в Шуштаре. Хотя меня предупреждали о дженах и их склонности овладевать детьми, я никогда не отказывался поиграть в подвале и исследовать глубины ганата. Однако бесконечный лабиринт, связанный с подвалом, был слишком узким, слишком длинным, слишком темным и слишком жутким, чтобы его покорить.  

             Моя старшая сестра, однако, считала, что туалет в ее доме страшнее, чем у Дженса. Он был настолько грязным, что она не ходила в туалет всю поездку.  Временами я безжалостно высмеивал этот исторический город и его подвалы, кишащие дженами, развлекал своих братьев и сестер, а в результате обидел большую часть семьи отца. Я был убежден, что именно из-за моих бесчувственных комментариев спустя несколько лет моя тетя решила переехать в Ахваз и оставить дом Дженсам, его первоначальным владельцам. Однако на этом мое знакомство с "аз ма бехтаран" - существами, которые "лучше нас", - не закончилось: эту фразу я постоянно слышал от своего отца. С ранних лет у меня были сдержанные отношения с Йенсом, но избежать их я не мог. Они появлялись в моих снах, пугали меня в темноте и никогда не покидали лабиринт моего воображения.  

             Первые шесть лет моей жизни в Ахвазе у нас в доме не было бани. Каждую пятницу, единственный праздник на неделе, отец будил меня и двух моих старших братьев за несколько часов до рассвета и вел нас в баню, хаммам.

             "Почему так рано?" Мы умоляли каждый четверг вечером и всегда получали один и тот же ответ. "Мы будем первыми клиентами, нас лучше обслужат и не придется ждать". Эти факты ничуть не облегчали мучений, когда мы сонно тащились по пустым улицам в лютый мороз.  Никто не должен проходить через такое испытание только ради того, чтобы быть чистым.

             Помимо несоблюдения правил личной гигиены, у меня была и более веская причина избегать хаммама по утрам. Жуткие анекдоты, которые рассказывал нам отец о призраках, обитающих в хаммамах, убедили меня остаться грязнулей на всю жизнь.   Он рассказал нам историю, лежащую в основе знаменитой персидской пословицы "Горб над горбом".

"Однажды ранним утром горбун отправляется в хаммам и сталкивается с большой группой Йенов, которые стоят в кругу, взявшись за руки и ликующе топая ногами. Не подозревая о характере этой праздничной толпы, он присоединяется к ней и начинает петь и танцевать.  Йены наслаждаются его приятной компанией и восхищаются его хорошим настроением. В знак признательности один из дженов дотрагивается до спины незнакомца и убирает его горб".

             Мой отец продолжал: "Он выходит из хаммама исцеленным. Бывший горбун бросается на базар в поисках своего товарища по горбу, чтобы поделиться с ним своей счастливой встречей. Он рассказывает своему другу, как Йены наслаждались его человеческими качествами и вознаграждали его за веселье: "Они обожают, когда мы поем и танцуем", - говорит он.

             Горбун горячо благодарит его за то, что он подарил ему редкий проблеск надежды. Он узнает адрес и на следующее утро, еще до рассвета, спешит в хаммам. Всю дорогу он щелкает пальцами, напевает радостные мелодии и танцует от восторга. Войдя в хаммам, он сталкивается с множеством скорбных Йенсов, сидящих с мрачными лицами.  Он не теряет времени даром. Войдя в круг скорбящих, он поет и танцует. Йены не оценили неуважения чужака к их скорбному событию. Чтобы наказать невежливого горбуна, один из Йенов кладет горб своего друга на его горб и отправляет его домой с двумя горбами".

Меня больше пугали истории, которые отец рассказывал нам о своем личном опыте общения с существами "лучше нас". 

             "Однажды ранним утром в хаммаме я был единственным клиентом в компании нескольких работников бани. Понежившись несколько минут в бассейне с горячей водой, я вышел и лег лицом вниз на подстилку. Работник снял с моей спины банное полотенце и тщательно оттер все тело мочалкой.  Когда он ухаживал за мной, я посмотрел вниз и заметил, что вместо ног у него копыта. Это был Джен. Как я ни ужасалась, я вела себя так, словно ничего необычного не произошло. После того как он закончил ухаживать за мной, я оставил ему нехарактерно щедрые чаевые. Затем я поспешно окунулась в тазик для ополаскивания, быстро оделась и выбежала из хаммама с привидениями.

                             Когда я спешила к выходу, администратор, которого я знала много лет, заметил мою нервозность, остановил меня и спросил, все ли в порядке. Я глубоко вздохнула, подошла к нему и прошептала: "Вы знаете, что у вашего работника есть копыта - он Джен". Администратор спокойно кивнул, указал на свои копыта и прошептал в ответ: "Вы имеете в виду вот такие?"

             Каждую пятницу утром в хаммаме я первым делом осматривал ноги людей. Иногда я даже осматривал ноги собственного отца. Почему он так много знал о Йенсе? Откуда он мог столько знать? Иногда я подкрадывался к посетителям, пока их мыли, или когда они выходили из бассейна, обернутые слоями полотенец, и смотрел на их ноги. Мое бдительное любопытство не осталось незамеченным другими посетителями.  Я чувствовал, как люди смотрят на меня, перешептываются друг с другом и стараются держаться от меня подальше. Меня не волновала реакция окружающих. Меня беспокоили мои натянутые отношения с парнем примерно моего возраста, с которым я познакомился в этом хаммаме.  Он был моим знакомым, которым я очень дорожил. Хотя наша дружба ограничивалась еженедельными часовыми визитами в хаммам, я полюбил его, друга, чье имя я так и не узнал.  По словам моего отца, он был сиротой и приемным сыном Халиля, живого смотрителя хаммама.  У нас не было возможности играть вместе или много разговаривать, но видеть его в этой нездоровой обстановке каждую неделю было блаженством. Находясь рядом с ним, я чувствовала себя в безопасности и забывала о жутком Йенсе. Но мое необычное поведение испортило нашу дружбу. Когда он видел, как я вхожу в хаммам, он находил любой предлог, чтобы избежать меня. Я хотела рассказать ему о причинах своего странного поведения, но не могла заставить его слушать.  Во многих случаях, когда мы приходили, он еще спал. Я уходил в комнату наверху и будил его. Я видел ужас на его лице, когда он вдруг увидел меня, сидящую рядом с ним в постели. Он выбегал на антресоли. Я гнался за ним, крича: "Не бойся, малыш. Я просто хочу поиграть с тобой".

             Вскоре после моего последнего пятничного визита хаммам закрылся. Ходили слухи, что он одержим, и ни один клиент не осмеливался вернуться. С тех пор заброшенное здание так и осталось нетронутым.  По сей день каждую пятницу я просыпаюсь до рассвета и иду в тот же хаммам, надеясь увидеть своего друга детства. Я сажусь у тазика, моюсь и вспоминаю все жуткие истории моего отца о Джене.

 На полях

             Богатым гринго нужно заботиться о своих газонах, и мы заботимся о дворах богатых гринго. Мы еженедельно подстригаем, подрезаем и мульчируем траву, ремонтируем системы полива, чиним сломанные заборы, чистим дымоходы и заменяем сдутую черепицу с крыш. Мы - компания полного цикла под названием Green Yard.

Я начал свой бизнес три года назад и много и упорно работал сам, чтобы добиться своего. Сейчас у меня успешный бизнес с двумя грузовиками и пятью сотрудниками, четверо из которых - двоюродные братья, а один - мой четырнадцатилетний племянник.

             С двумя своими двоюродными братьями я живу в одном доме в трейлерном парке - самом дешевом в этом городе и самом близком к хорошим районам. Арендная плата составляет семьсот пятьдесят долларов в месяц плюс коммунальные услуги. Плата высока, но не настолько, чтобы делить ее на три.  Я единственный в компании, кто говорит по-английски, поэтому именно я отвечаю на звонки клиентов.

Летом мы обслуживаем более тридцати дворов в день. Большинство моих клиентов - из поселков, расположенных недалеко от нашего дома, так что нам не приходится долго добираться от одного клиента к другому; в противном случае, при высоких ценах на бензин, было бы трудно поддерживать бизнес. Летом я могу выручить около двух тысяч долларов в месяц и отправить 500 долларов своей семье в Вера Крузе.  Но зимой сводить концы с концами сложнее. Трава не растет, а двоюродные братья в Мексике развлекаются с сеньоритами. Здесь тоже много мексиканских чик, но они стоят слишком дорого.  Америка их избаловала, особенно тех, кто немного говорит по-английски, так как гринго говорят, что они требовательны к уходу, как некоторые из моих дворов.  Зимой я в одиночку обрабатываю пять-шесть дворов в день и плачу за это полную арендную плату. Экономить таким образом не получается, но мне удается оплачивать счета. Мои основные расходы после аренды - это еда. Я не покупаю продукты в своем районе: магазины здесь заполнены белыми, которые не рады видеть мексиканцев нигде, кроме как в своих дворах или на крышах.

Каждое воскресенье я хожу в продуктовый магазин Fiesta к югу от центра города, чтобы пополнить свою кладовую и холодильник, конечно же, пивом. В Fiesta я могу купить пять авокадо за один доллар, в то время как здесь, в Tom Thumb, их продают по 60 центов за штуку. Лук, помидоры и халапеньо здесь в три раза дороже, чем в Mexican Mercado.  Хотя бензин нынче дорог, моя общая экономия на продуктах оправдывает высокую стоимость бензина. Я просто не могу позволить себе быть расточительным, особенно при такой экономике.

             Вчера у меня не было запланировано косить дворы, поэтому я проснулся поздно, около десяти часов, и решил пройтись по магазинам. Я ехал двадцать пять минут по шоссе, чтобы добраться до центра города.  Когда я доезжаю до гигантского микс-мастера недалеко от центра города, то обычно делаю разворот и еду по служебной дороге к мексиканским магазинам, а потом иду в "Фиесту".

По радио пел Висенте Фернандес, а я, должно быть, предавался мечтам, потому что пропустил поворот на выделенную полосу для разворота и поехал к перекрестку, чтобы свернуть налево под мост и вернуться на служебную дорогу, ведущую на север.  Под тремя слоями автострад я остановился на красный свет и прождал почти пять минут, а проклятый свет не менялся. Я был единственным, кому не нужно было ждать зеленого и следить за полосой для разворота, направляя машины на ту же дорогу, по которой я пытался проехать. Мне казалось, что этот свет запрограммирован на вечный красный, чтобы наказать меня за мою небрежность. Ни одна машина не разделила мою участь, я был один. Я прождал еще пять минут, но ничего не произошло: красный свет не собирался становиться зеленым. Что-то было не так с этим чертовым светофором.

В нетерпении я подождал еще немного, проверяя, не установлены ли камеры на столбах светофора. В поле зрения их не было. Я не хотел нарушать закон не потому, что был добропорядочным гражданином, а потому, что я им не был! Нелегальные иностранцы и полицейские не очень-то сочетаются.

             Однажды ночью меня остановил полицейский, потому что у меня не было номерного знака на переднем бампере. У меня их никогда не было, и меня никогда не останавливали по этой причине, но в тот вечер остановили. Офицер сказал, что таков закон, и он был прав. После той ночи я стал обращать внимание на то, что на улицах так много машин без номерных знаков на передних бамперах. В стране так много законов, которые не соблюдаются и ждут, чтобы их навязали таким, как я. Самое разумное - держаться в тени и избегать ненужных столкновений с законом.

             Вчера под этим чертовым мостом я не знал, что еще сделать, кроме как нарушить закон. Я не мог ждать целый день за красным сигналом светофора, поэтому выключил громкое радио и осторожно повернул налево, надеясь, что мое преступление осталось незамеченным.  Это нарушение правил дорожного движения обошлось бы мне минимум в сто пятьдесят долларов, если бы меня поймали. Видит Бог, зимой я и за два дня не заработаю столько денег. 

             Как только нарушение было совершено, я посмотрел в зеркало заднего вида и не увидел ни камер на дорожных столбах, ни мигающих огней преследующей меня полицейской машины, вздохнул с облегчением, включил радио и через пару миль повернул еще раз направо, чтобы выехать на служебную дорогу. Там я заметил несколько полицейских машин, перегородивших служебную дорогу. Около десяти других машин стояли впереди меня, упершись бампером в бампер, ожидая приказа ехать по альтернативному маршруту . Потребовалось еще десять минут, чтобы медленно подъехать поближе и посмотреть, что происходит. На дороге перевернулся внедорожник, две полицейские машины перегородили дорогу, а один коп стоял посреди дороги, приказывая въезжающему транспорту свернуть на единственный пандус, примыкающий к служебной дороге.  На обочине была припаркована пожарная машина с мигалками, и несколько пожарных занимались своими обязанностями.  Один из них убирал с дороги осколки лобового стекла, а другой направлял огромный эвакуатор, чтобы тот припарковался рядом с опрокинувшимся автомобилем.  Авария не казалась серьезной, но трупов я не видел.

             Теперь была моя очередь. Я понятия не имел, к чему приведет этот объезд, но у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться офицеру. Поэтому я опустил взгляд, чтобы избежать зрительного контакта с офицером впереди, поскольку на моем грузовике все еще отсутствовал номерной знак на переднем бампере, и медленно свернул на рампу. И тут я заметил, что он четко обозначен только для автомобилей повышенной вместимости; на дороге был нарисован огромный ромб.  Я был единственным пассажиром в грузовике. Я только что нарушил еще одно правило дорожного движения, повинуясь пешему представителю закона.

             По крайней мере, на этот раз у меня было веское оправдание нарушению закона. Но если бы меня остановил полицейский, мне пришлось бы многое объяснять. Я знал, что если бы меня поймали, коп даже не стал бы слушать мою историю; он выписал бы мне штраф и посоветовал пойти в суд и объяснить все судье. Это означало бы один день прогула работы и объяснения белым судьям на моем ломаном английском, почему нарушение произошло не по моей вине.

             Двигаясь по полосе HOV, я все время искал способ съехать с автострады и вернуться в пункт назначения. Чертова полоса была полностью перегорожена для защиты и ускорения движения. Я продолжал искать съезд с полосы, но безуспешно. В итоге я доехал до своего района, прежде чем смог выехать на полосу HOV и, наконец, свернул на съезд. Мне пришлось проехать двадцать миль обратно до дома, потратив по меньшей мере пять долларов на бензин и два часа своего единственного выходного дня впустую. А ведь мне еще нужно было сделать покупки.

             Как бы я ни был зол на все свое утро, сегодняшнее событие показалось мне до странности забавным. Я был голоден, но слишком расстроен, чтобы ехать в центр города за продуктами, и мне казалось бессмысленным возвращаться к пустому холодильнику. Размышляя над тем, что делать дальше, я ехал по району, расположенному неподалеку от моего дома на колесах, и тут заметил магазин Армии спасения, по капризу свернул на парковку и припарковал грузовик. Зачем им понадобилось строить такой магазин в этом городе?  Богатые люди не нуждаются в спасении, у них есть деньги, поэтому неудивительно, что парковка была пуста. Я зашел внутрь, чтобы просто побродить несколько минут, поскольку у меня не было денег, чтобы тратить их на одежду или ненужную мне мебель. Цены были высокими для магазина, предназначенного для продажи подержанных вещей таким малообеспеченным покупателям, как я. Я вышел из магазина, еще более голодный, чем прежде, и размышлял, что делать дальше. 

             Не успел я дойти до своего грузовика, как увидел, как мужчина на другой стороне улицы за бензоколонкой заталкивает маленького мальчика в свой грузовик и поспешно уезжает, исчезая. Я не мог поверить в то, что увидел.  Его машина была того же года и модели, что и моя, - старый белый Ford F-150. Это было нехорошо. Что, если кто-то видел, как он похищал мальчика, и дал полиции описание моего грузовика?

Разумнее всего было уехать оттуда, пока меня не арестовали за столь серьезное преступление. Поэтому я прыгнул в свой грузовик и помчался домой, забыв о проклятых продуктовых покупках.

             Сегодня утром я включил телевизор и посмотрел местные новости.

"Первые двадцать четыре часа после похищения - самое важное время для возвращения пропавшего ребенка. Полиция призывает граждан, обладающих какой-либо информацией об этом преступлении, немедленно связаться с правоохранительными органами или ФБР".

             Надеюсь, никто не сообщил копам описание моего грузовика. У меня могут быть большие неприятности, если в один из этих дней копы постучат в мою дверь с вопросами о пропавшем мальчике.  

 Счастливая ночь

"Поздравляем, мистер Гранд! Мы слышали о вашем успехе с акциями, которые вы купили неделю назад и сегодня почти удвоили". Охранник усмехнулся и открыл тяжелую стеклянную дверь для банкира-инвестора.

Гранд крикнул через плечо: "Спасибо, Роджер. Помните, ничто не случайно. Все происходит не просто так". Он поправил лацканы своего дорогого костюма и направился по тускло освещенному переулку к своему "Мерседесу Бенц".  Услышав выстрел, он нырнул и укрылся за машиной. Послышался еще один выстрел.

"Мой новый автомобиль испорчен пулевыми отверстиями".  Эта мысль показалась Гранду невыносимой. Не думая, он высунул голову и замахал руками в воздухе: "Не надо. Не стреляйте!"

Еще один выстрел пронзил темноту. Он смотрел на ослепительный блеск своей недавно вычищенной машины, и у него не хватило духу использовать ее в качестве укрытия. В бешенстве он бросился к приближающемуся такси, приказывая ему остановиться. Такси с ужасающим скрипом остановилось.

Таксист высунул голову из окна: "Вы что, с ума сошли, сэр?" - крикнул он с сильным индийским акцентом. Затем он вышел из такси, оставив дверь открытой, и бросился к миллионеру. Послышался еще один выстрел. Таксист бросился к передней части такси и укрылся за богатым незнакомцем.

"Какого черта ты меня остановил? Разве вы не видите, что в вас стреляют? Ты ищешь себе спутника в смерти?" - бушевал он.

"Маньяк стреляет в эту сторону без всякой причины". Гранд чуть не закричал. "Снимай рубашку", - приказал он.

"Сейчас не время для , сэр! Меня не волнуют ваши странные сексуальные фантазии. Мы находимся в центре кризиса!"

"Мне срочно нужна белая рубашка, и я готов заплатить вам за нее 100 долларов".

"Прекрасно, сэр, я польщен. Сколько вы заплатите за мои штаны? Я много слышал об играх богатых людей". Таксист понимающе улыбнулся.

"Вы меня не интересуете, черт побери!" Банкир вытащил из зажима для денег стодолларовую купюру, пока водитель пытался снять рубашку.

"Я не собираюсь умирать сегодня. По крайней мере, не таким способом", - заявил мистер Гранд.

Миллионер размахивал в воздухе белой рубашкой и кричал стрелку: "Какого черта тебе надо?".

Пуля пробила белую рубашку, и он взмахнул рукой, как раненая птица. В переулке раздался голос. "Ничего, сэр. Это случайная перестрелка, ничего личного".

"Случайная стрельба?" Банкир вскрикивает. "Это не случайность. Если бы вы ехали на машине, проезжали мимо и выстрелили в меня наугад, это считалось бы случайностью!"

Таксист без рубашки предупредил: "Сэр! Не думаю, что стоит спорить с человеком, у которого есть пистолет и который стреляет в вашу сторону".

Гранд не обратил внимания на таксиста-иммигранта.

"Что вам нужно? Если вы ничего не имеете против меня лично, давайте решим этот вопрос полюбовно. Вас устроит хрустящая стодолларовая купюра?"

Гранд выхватил деньги из рук водителя и набросил на него рубашку. "Мы не договорились".

В ответ водитель схватил угол его пальто. "На моей рубашке не было пулевых отверстий на момент сделки. Все продажи окончательные. Никаких возвратов. Вы взяли мою рубашку, теперь я возьму ваше пальто".

"Ты что, с ума сошел, кашемировое пальто за 800 долларов за паршивую вонючую рубашку? Где ты получил диплом бизнес-администратора, ты, чертов иностранец".

Двое мужчин ссорились из-за пальто, когда в разговор вмешался голос стрелка: "Что, черт возьми, происходит? У нас тут перестрелка, а вы двое деретесь из-за пальто?"

Таксист ответил стрелку: "Во всем виноват этот человек. Сначала он втянул меня в кризис жизни и смерти, а теперь обдирает меня". К этому времени таксист уже наполовину снял с мистера Гранда кашемировое пальто.

"Кто вы?" поинтересовался стрелок.

"Кришна Свами, к вашим услугам. Я лучший водитель компании Sunshine Cab Company".

Гранд стряхнул с себя пальто, вылез из укрытия такси и закричал на весь переулок: "Ты стрелял больше десяти раз и каждый раз попадал в меня. Знаете, почему? Потому что я не должен был умереть таким образом сегодня".

Затем мистер Гранд уверенно пошел к своей машине. Когда он приблизился к середине улицы, в темный переулок внезапно выехал грузовик и сбил его.

Мистер Гранд кувыркнулся в воздухе и упал на тротуар, все еще сжимая стодолларовую купюру. Из уголка его рта сочилась кровь. Он с трудом открыл глаза, в последний раз взглянув в нежные глаза Кришны, сидевшей рядом с ним.

Таксист накрыл миллионера своим кашемировым пальто.

"Вы были правы, сэр. Вам не суждено было умереть от этих пуль сегодня ночью", - сказал водитель.

Затем он вернулся к своему такси, сел в него и открыл пассажирскую дверь. Стрелок появился из темноты и сел на пассажирское сиденье.

"Удивительно, как он понял, что не умрет от моих пуль", - заметил стрелок.

"Да, это так. Не многим везет, когда знаешь, как они уходят. Но он был бы жив, если бы ему не повезло сегодня!" говорит Кришна.

 Такси с двумя мужчинами скрылось в черном переулке.

 Момент

             Он ушел с работы ровно в пять вечера, озабоченный неисправностью замка на двери прачечной, ведущей в гараж. На прошлой неделе жена поручила ему срочную работу по ремонту.

"Дверь закрылась сама собой, и мне пришлось воспользоваться ключом, чтобы попасть в дом и починить ее", - сказала она.

"Мне придется купить новый замок для нее", - ответил он.

А на всякий случай он повесил запасной ключ на крючок в гараже.  Каждый мелкий ремонт в доме мог привести к ссоре и огромной головной боли.

"Я был занят на этой неделе; я сделаю это в выходные. А пока, если вас запрут, просто воспользуйтесь ключом на крючке на стене слева от двери".

             Он приехал домой около 6:30.  Въехав в переулок и свернув в свой подъезд, он помахал соседу из дома позади их дома. Сосед помахал ему в ответ с дружелюбной улыбкой.

             Этот человек был соседом, который постоянно занимался классическими автомобилями, и его последним проектом было восстановление красного Ford Mustang 1965 года на его подъездной дорожке.  Хотя вид разобранного двигателя, упавшего глушителя или разбросанных по полу деталей цилиндра был не слишком приятным зрелищем, наблюдать за постепенной реинкарнацией вымерших видов было поистине захватывающе.  Он никогда не интересовался работой над своей машиной, но упорство соседа, его бесконечное терпение и умение вдохнуть жизнь в труп вызывали у него глубочайшее уважение.

             Как только он припарковался в гараже и вошел в дом, он достал из холодильника холодное пиво и проверил электронную почту. Затем он переоделся, положив мобильный телефон в карман футболки, и прошел на кухню, чтобы приготовить ужин. Его жена в очередной раз после бурной ссоры уехала на выходные к родителям, чтобы держаться от него подальше.  Судя по истории ссор и серьезности их последнего столкновения, он был уверен, что она не вернется до понедельника, а если повезет, то и до вторника. Он с нетерпением ждал выходных, чтобы расслабиться в одиночестве, и намеревался провести их с пользой.

Он поставил ноутбук на кухонную стойку, чтобы во время готовки смотреть на YouTube заседание Генеральной Ассамблеи ООН по проблеме распространения ядерного оружия. Сегодня ему очень хотелось куриного карри.  Все, что ему было нужно, - это куриные грудки, паста карри, чеснок, свежая кинза, лук и кокосовое молоко. Его желудок заурчал от фантазии об аромате тушеного карри, который поднял ему настроение еще до того, как он начал готовить.

             Он взял ингредиенты из кладовки и холодильника и бросился в гараж, чтобы достать куриные грудки из глубокой морозилки.  Как обычно, вместо того чтобы войти в гараж, он просунул половину тела внутрь, а правой ногой уперся в дверь, чтобы она была открыта, и ему удалось ловко добраться до морозилки и взять два куска куриных грудок.

Когда он поворачивался, чтобы войти внутрь, его напугал звонок мобильного телефона, и он быстро поменял руки, левой удерживая замороженную птицу, а другой доставая телефон из кармана. За долю секунды до того, как он успел открыть дверь, продолжая держать ее приоткрытой туловищем, обе птицы выскользнули и вылетели у него из рук. Чтобы поймать их до того, как они упадут на грязный пол гаража, и не потерять при этом телефон, он потерял равновесие и упал.

Инстинктивно схватившись за дверную раму, чтобы восстановить равновесие, он дотянулся до петли дверного косяка, но полностью потерял равновесие и упал. Тяжелая подпружиненная дверь захлопнулась по его правую руку, запертую изнутри.

             На мгновение ему показалось, что его ударило током. Мучительная боль пронзила всю его нервную систему и выбила из колеи.

Когда он пришел в себя от пульсирующей боли, в гараже было еще темнее, а память о том, что с ним произошло, была утеряна; он не сразу смог осознать свое положение. Четыре пальца были зажаты в заклинившей двери, а темно-синий большой палец распух до неузнаваемости.  Его тело отказало, а мозг не функционировал. Бессвязные образы ужаса пронеслись в его голове, и он снова потерял сознание.

Когда он проснулся в следующий раз, его глаза были полны слез, а во рту пересохло. Правая рука распухла до самой кисти, а мучительная боль опустошала все его существо.  Его рука превратилась в дверь, словно ее изваял художник-сюрреалист с причудливым воображением. Увидев зловещее произведение искусства, в которое он сам превратился, он понял, что больше никогда не сможет взять в руки кисть, чтобы рисовать; одна эта мысль была невыносима, и он тихо зарыдал, впадая в очередную кому.

             "Порежьте куриные грудки на кубики. Добавьте оливковое масло в вок, всыпьте по щепотке семян горчицы и кумина и увеличьте огонь. Через минут семена начнут вспыхивать в горячем масле, источая райский аромат...", - рецепт рикошетом пронесся в его больной голове, прежде чем звонок мобильного телефона всколыхнул его сознание.

Его единственная рука потянулась к карману рубашки с надеждой схватить телефон, но телефон был не в его власти; он был брошен под машину, далеко от его руки; флуоресцентный свет его панели на несколько секунд сверкнул в темноте. Вытянув шею, он осмотрел гараж со своей точки обзора и заметил десятки инструментов и приспособлений, висевших на стенах и стоявших на полках. Среди них был набор для оказания неотложной медицинской помощи и стильная красная тревожная кнопка большого размера, которая одним нажатием вызывала службу 911 и сообщала его точное местонахождение. Он видел множество инструментов и приспособлений, висевших на стенах или лежавших на скамейке, которые можно было использовать в экстренной ситуации, но все они были слишком далеко, чтобы до них добраться, и слишком близко, чтобы усугубить его мучения.

             В первый раз, когда он проходил мимо гаража своего соседа по переулку и протянул руку, чтобы нажать на кнопку дистанционного открывания двери гаража, сосед подумал, что он машет ему рукой, и помахал в ответ. Этот непреднамеренный дружеский жест повторялся несколько раз, пока он не понял, что нечаянно продемонстрировал вежливое поведение.  С тех пор каждый раз, когда он возвращался домой, они махали друг другу.  Хотя они никогда не встречались лично и не представлялись друг другу, им удалось завязать отдаленное знакомство, основанное на простом недоразумении.

             Кровь запеклась на дверной коробке.  Когда он отчаянно потянулся к дверной ручке, предупреждение жены пронзило его мозг, и его взгляд привлек дополнительный ключ на стене.  Маленькая красная точка на его мобильном телефоне мигала. Должно быть, звонивший оставил сообщение. Но он знал, что сообщение не от жены; он слишком хорошо знал ее, чтобы ожидать такого звонка.  В каком-то смысле он был рад, что это не ее звонок; иначе, не ответив на ее звонок в пятницу вечером, он создал бы новую проблему в их браке. Его распухшая рука теперь кровоточила.

             "Время имеет решающее значение для приготовления. Обжарьте лук и раздавленный чеснок вместе, но отдельно от курицы..."

             Он вытянул шею, чтобы увидеть светящиеся цифры цифровых часов на противоположной стене. Время было 1:30 утра. Даже если бы он закричал в полуночной тишине, его бы не услышали. Его дом на углу был единственным свободным домом, выставленным на продажу. Его анемичное тело находилось в состоянии коллапса. Он тянулся всем телом во все стороны, но не достигал ничего, кроме повышенного порога боли.

Он звал на помощь, но его приглушенный визг, пронизанный нестерпимой болью, затихал в одиночестве.

"Добавьте в соус рубленую кинзу и посыпьте немного на тарелку для гарнира..."

Джейкоб          

Заткнув уши ладонями, он устает после многочасового письма, бросает взгляд на кипу бумаг на столе, отбрасывает ручку и идет к кровати. Ревущий ветер стучит по оконным стеклам. Он встает, поддерживая больную спину двумя руками, и думает о том, что осень - не самое любимое время года.

В его маленькой комнате раздался голос. Он вглядывается в темноту через окно и не видит ничего, кроме своего отражения. "Есть кто-нибудь?" Ответа не последовало, только скрежет ветвей по водосточным трубам и окну и громкое шипение бури. Он снова слышит голос, направляясь к своей кровати.

"Я здесь".

"Где?" - спрашивает он, хрипло дыша. "Я никого здесь не вижу".

"Вы меня написали, значит, я есть. Я действительно похож на философа, не так ли?"

Писатель смотрит на часы на стене. На них три часа пополуночи. В недоумении он проводит пальцами по волосам. "Я должен больше спать". Он хихикает, садясь на кровать.

"Ты не потерял рассудок, это я, правда я, Джейкоб".

"Кто?"

"Ты знаешь, кто. Ты знаешь меня лучше, чем я сам.  В отличие от других, у нас есть родственные связи".

"О, я так устала. Мне нужно поспать, это очень странно".

"Не притворяйся, что не знаешь меня, и не рани мои чувства, игнорируя того, кто так много для тебя сделал".

"Что? Что ты для меня сделал?"

"Сколько жизней я должен отнять, чтобы доказать вам свою преданность?"

"О чем ты говоришь?"

 "Ты придумываешь сюжет, а я его безупречно воплощаю. Это самые глубокие и прочные отношения из всех. Мы кровные приятели".

"Должно быть, я схожу с ума. Только сумасшедший спорит с героем своей книги, не говоря уже о том, что он самый безумный из всех".

"На этот раз мне нужна твоя помощь, чтобы сбежать. Что-то не так. Ты должен что-то сделать".

"О чем ты говоришь?"

"Избавься от меня как-нибудь навсегда, я ведь волнуюсь".

"Избавиться от тебя, черт возьми?"

"Почему ты спрашиваешь? Я не могу продолжать это делать, чувак, на этот раз ты мне нужен. Просто избавься от меня, ты должен знать, как".

"Ваше будущее будет таким же, как и в предыдущих историях. Вы исчезнете без следа. Вы будете жить. Ты будешь жить в сердцах и умах моих читателей, в самых темных лабиринтах их душ".

"Хватит нести чушь? Прекрати, черт возьми, разглагольствовать. Я больше не в твоей книге, разве ты не видишь? Раньше я делал это без страха, без пощады и без угрызений совести. У меня не было ненависти. Я делал это просто ради удовольствия, таким, каким ты меня себе представлял, но что-то во мне изменилось".

"Ты совсем не изменился".

"Помнишь пожилую пару, которую я прикончил меньше чем за сто долларов, найденных в их квартире? Эти деньги мне даже не были нужны. Единственное удовольствие я получал от того, что видел, как они страдают, как молят о жизни. Но что-то изменилось во мне, и я не могу этого объяснить. Теперь у меня трясутся руки. Это плохой знак. Если меня поймают, у меня не будет ни алиби, ни оправдания".

"Вот почему тебя не поймают, разве ты не видишь? В этом вся твоя прелесть. Если ты убиваешь по какой-то причине, любой причине, ты оставишь след и в конце концов попадешься. Идея в том, чтобы его не было. Так вы выживаете. Бойтесь страха. Разве вы не видите? Вы так же невинны, как и ваши жертвы. Так я вас и создал. В этом ваша гениальность. Никто никогда не сможет понять тебя, но все так или иначе связаны с тобой. Вот кто ты, темная сторона всех остальных".

"Я слишком реальна".

"Да, вам лучше поверить в это, вы настоящие и подлинные".

"Никто не понимает, никто не знает, за что я выступаю".

"Ты ничего не стоишь, совсем ничего, но люди боятся тебя, потому что они - это ты, а ты - это они. Это то, чего они не понимают.  Но я понимаю.  Ты страдаешь от боли в глубине нашей души. От болезни, которая более или менее у всех есть, но которую все постоянно отрицают. Вот почему читатели восхищаются вами и не знают почему. Вы - неконтролируемый порыв всех людей.  Если бы вы были нормальным, вас бы уже давно поймали. В вашей работе не должно быть никакой закономерности, никакой логики. Ваши дела и все ваши концерты до сих пор открыты в четырех штатах, потому что вы уникальны. Но это еще не конец. Вы будете вечны. Ваши будущие работы будут завораживать всех".

"Я теряю дар речи, становлюсь эмоциональным.  В прошлый раз я был в ужасе, увидев кровь на своих руках. Я становлюсь чертовски нормальным. Я боюсь, разве вы не видите?"

"Мне пора спать, но не волнуйся, пока ты такой, какой есть, у тебя все будет хорошо".

"Я не только в твоих снах, в твоих фантазиях, то, что ты пишешь, становится явью".

"Ты реален, как сама жизнь. Я дал тебе смысл, цель и миссию; это и есть искусство письма. Ты - антигерой, и ты будешь жить. Но сейчас я жалею, что не дал тебе больше здравого смысла. Оставь меня в покое".

 Он рухнул на кровать и закрыл глаза.

"Помните Джулию? Джулию, которую нашли мертвой в лесу три года назад? Ту самую невинную официантку, которая работала в ресторане "Красный замок"? Помните тот день, когда я заказал гамбургер и сказал ей, что ее невинность однажды приведет ее к неприятностям? Угадайте, сколько порезов было на ее лице, когда ее нашли? Все, что с ней произошло, было именно так, как вы написали.  Полиция не смогла выйти на след убийцы и выяснить его мотивы, но мы с вами точно знаем, что произошло", - говорит голос.

Писатель прячет лицо в подушку, чтобы не слышать Джейкоба.

"Два месяца спустя вы написали о Карлосе. ФБР до сих пор недоумевает, почему чемпион по боксу в тяжелом весе не стал защищаться.  Во время убийства его руки были свободны. На его запястьях не было обнаружено никаких следов.  Похоже, он сотрудничал с убийцей! Шокирующие новости о его загадочном убийстве месяцами печатались в газетах по всей стране.  Его ужасная смерть преследовала всех в Нью-Йорке; в городе больше никто не был в безопасности.  Наконец, год спустя, было объявлено, что полицейские схватили подозреваемого, а когда тот попытался сбежать, его застрелили.  Это было лучшее, что они могли сделать, чтобы успокоить людей. Какая большая ложь. Но мы-то знаем, что произошло, не так ли?" 

"Зачем ты мне все это рассказываешь?"

"Через несколько недель стало известно об исчезновении маленькой девочки по имени Аманда Кейн. Всего через неделю после этого полиция задержала в одном из районов мужчину, который якобы пытался заманить в свою машину маленького мальчика. Этот бедолага был рецидивистом и трижды сидел в тюрьме за мелкие кражи. Его судимость говорила сама за себя.  И у него не было честного лица, которое помогло бы ему в суде.  Они сказали, что нашли в его машине волосы жертвы.  И все. Кому, как не такому ничтожеству, как он, платить за преступление, которого он не совершал? Все его дело в суде длилось не более пары недель. Присяжные признали его виновным.  Дело закрыто".

Писатель встает, просматривает газетные архивы в Интернете и обнаруживает, что все написанные им сюжеты убийств были осуществлены именно так, как он их изобразил. Подробности полицейских и репортерских расследований в точности соответствовали тому, что он написал в своих неопубликованных рассказах. Время и место совершения преступлений были идентичны. Даже имена и адреса жертв совпадали. Единственным расхождением между его рассказами и реальными событиями были догадки и теории ФБР о мотивах и местонахождении убийцы, а этих подробностей он как раз и не писал. Два невинных человека были казнены за преступления, которых они не совершали, как сказал Джейкоб.

В бешенстве он бросается к книжной полке и находит там рукопись своих неопубликованных работ. Он удивленно потирает виски двумя указательными пальцами и расхаживает взад-вперед по своей маленькой комнате. Затем он делает паузу, зажигает сигарету и вдыхает дым. Глядя на свои руки, он говорит Джейкобу: "Твои руки не должны дрожать! В этом секрет твоего успеха. Только так ты сможешь выжить".

Вымышленный персонаж

С того места, где я сижу за своим компьютерным столом, я всегда слышу грохот его грузовика, прежде чем повернуть голову и увидеть, как он запихивает письма в почтовые ящики. Почтальон приезжает на нашу улицу каждый день около одиннадцати. Я восхищаюсь его мастерством вождения, тем, как он маневрирует своим маленьким белым грузовичком, чтобы вписаться между двумя припаркованными машинами по обе стороны от моего почтового ящика. Однажды он прикрепил на ящик предупреждение о том, что моя машина должна быть припаркована достаточно далеко от почтового ящика, чтобы к нему можно было легко подойти.

Иногда, как только я вижу, что он остановился у моего почтового ящика, я выбегаю, чтобы успеть отдать ему часть исходящей почты до того, как он уедет. А иногда он стучит в мою дверь, чтобы доставить посылку, требующую моей подписи. Может быть, я слишком циничен, но что-то в нашем почтальоне меня беспокоит: мне просто не нравится, как он на меня смотрит. Хотя он кажется очень спокойным и воспитанным человеком, в силу своей работы он слишком много знает о личных делах других людей, и это заставляет меня

жуть. Держу пари, он обращает внимание на то, что я получаю или отправляю.

Как еще он может внести изюминку в свою скучную работу? Я знаю, что на его месте поступил бы точно так же. Шпионить за личной жизнью других людей, может быть, и предосудительно с моральной точки зрения, но, несомненно, является интригующим занятием, которое почтовые служащие воспринимают как должное. На сайте

В общем, основная функция почтовой службы - приносить мне спам, счета и плохие новости, которые меня не интересуют; поэтому я не особенно люблю ни почту, ни человека, который ее доставляет.

Несколько недель назад, погрузившись в свои фантазии и лихорадочно набирая на настольном компьютере новый рассказ, я заметила почтальона, бредущего к моему дому с письмом в руках. Прежде чем он успел постучать, я бросилась открывать дверь и напугала его.

Он оторвал от толстого конверта зеленый листок, протянул его мне и сказал: "Пожалуйста, распишитесь на первой строке и напечатайте свое имя на второй".

Я почувствовал на его лице злую ухмылку. Должно быть, он прочитал адрес отправителя. Это

был из юридической фирмы.

Когда он ушел, я вскрыл конверт и развернул бумаги, чтобы узнать, что на меня подали в суд. Я поспешно просмотрел юридическую мумию, чтобы понять, почему. Среди множества ядовитых слов и фраз, таких как "правосудие" и "гонорар адвоката", которые ползали по всему юридическому документу, ожидая возможности укусить, мое внимание привлекли слова "диффамация" и "клевета". Я сделал то, что обычно делаю в подобных обстоятельствах. Я отложил письмо, закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем я зашагал взад-вперед по комнате, проклиная свою чертову удачу и выкрикивая все фразы из своего нецензурного лексикона. Эта терапевтическая процедура не принесла ожидаемого успокоения, и я понял, что мне нужно сузить круг целей для проклятий. Тогда я взял с журнального столика письмо и внимательно прочитал его, чтобы понять, кого я на этот раз разозлил. На меня подал в суд персонаж небольшого рассказа, который я написал несколько лет назад. Я не мог перестать смеяться,

видеть такой несерьезный иск. Согласно письму, личные черты злодея, которого я изобразил в своем рассказе, в точности совпадали с чертами человека, которого я никогда не встречал. Истец утверждал, что его персонаж был слишком точно изображен в моем вымысле, чтобы быть простым совпадением в воображаемом творении.

Меня привлекли к ответственности за сознательную клевету на невиновного человека и нанесение ущерба его

репутация.

Кто, будучи в здравом уме, воспримет такой абсурдный иск всерьез? задавался я вопросом. Однако письмо казалось настоящим, поэтому у меня не было другого выбора, кроме как подтвердить подлинность иска и хоть как-то защитить себя. На следующий день я пролистал желтые страницы, чтобы найти адвоката, специализирующегося на делах о диффамации.

"Разве можно получить иск от вымышленного персонажа?" Я был в равной степени разгневан и озадачен.

"На вас не подает иск вымышленный персонаж, - сказал

сказал адвокат.

"Как меня могут засудить за то, что я вообразил?"

"Реальный человек подал на вас в суд за клевету. Я не знаю эту юридическую фирму, но если есть сомнения в подлинности, вы можете связаться с юридической фирмой, представляющей истца, чтобы подтвердить иск".

"Я уже это сделала. Адвокатская контора настоящая, а советник

чья подпись стоит на документах, действительно там работает".

"Тогда вы попали в настоящий юридический переплет". Я почувствовал, как язвит

сарказм в его ответе.

"Имеете ли вы опыт ведения судебных дел о диффамации?"

"Я практиковал в этой области права более двух десятилетий".

"Сможет ли он одержать победу в суде?"

"Это зависит от того, насколько точно вы его изобразили. Да, он

может иметь дело".

"Какие у меня есть варианты? Какой следующий шаг?"

"Вы должны ответить на его обвинения. Если вы хотите воспользоваться моими услугами, я переведу вас к своему секретарю, чтобы вы могли договориться о встрече на следующей неделе. Принесите рассказ, о котором идет речь, и любые другие подтверждающие документы, которые у вас есть. Получили ли вы какой-нибудь доход за написание этой истории, роялти или аванс?"

"Я болезненно непонятный писатель. Это проклятое произведение лишь однажды было опубликовано в журнале, и я получил по одному пенни за каждое слово. Общий заработок составил сорок пять долларов и шестьдесят три цента".

"Позвольте мне задать вам этот вопрос, и я хочу, чтобы вы были откровенны. Возможно ли, что вы непреднамеренно изобразили его персонаж, основываясь на реальном человеке из вашей жизни, возможно, на ком-то, кого вы знали?"

"Я не прилагал никаких сознательных усилий, чтобы изобразить реального человека. Я создал его, основываясь только на своем восприятии. Это не моя вина, если реальный человек обладает такими отвратительными чертами. Должен ли я быть наказан за то, что кто-то другой испорчен?"

"Ну, в этом и заключается суть этого иска. Вам предъявлен иск за клевету. Присяжных интересует, была ли ваша характеристика злонамеренной".

"Я написал чертову фантастику, черт возьми. Все предпосылки истории вымышлены, события придуманы, персонажи вымышлены, диалоги выдуманы. И я паршивый писатель; то, что я пишу, никому не может повредить. Говорю вам, сэр, по доброй воле, мое письмо слабое, бессвязное и совершенно двусмысленное. Я ни за что на свете не смогу

изображать кого бы то ни было, не говоря уже о том, чтобы устраивать травлю личности. Вы просто предъявляете в суде копию дешевого чека, который я получил за написанное мной дерьмо, в качестве доказательства, чтобы ударить истца по лицу. То, что я получил за эту статью, - лучшее свидетельство моей писательской некомпетентности".

"Позвольте дать вам бесплатный совет. Если дело дойдет до суда, вам следует умерить свою риторику. Судьи не одобряют эмоциональные всплески и сарказм".

"Выставляйте меня на скамью подсудимых и дайте мне возможность выступить в суде. Я очень правдоподобен, клянусь Богом. Я не прикидываюсь невинным; я - паршивый писатель. Позвольте мне открыть вам грязный секрет об этой конкретной истории.

Я купил трехлетнюю подписку на журнал, в котором была опубликована эта история. Я заплатил им больше, чем они заплатили мне. Мой чистый доход от этого литературного романа оказался отрицательным, и я отразил этот убыток в своей налоговой декларации. Все это подтверждено документально. Представление о том, что я нажился на этой сделке, просто смехотворно".

Он сделал паузу на несколько мгновений. Я услышал, как он вздохнул. "Сразу скажу вам, сэр, ваше сухое чувство юмора и воинственность не найдут отклика у присяжных ваших сверстников. Честно говоря, в суде это будет нелегкая битва".

"У меня нет другого выбора, кроме как сражаться с монстром, которого я изобразил в своей фантазии.

"Вы будете представлять меня?"

"Конечно, я сделаю это. Я беру 250 долларов в час и требую предоплату в размере 7500 долларов, что дает вам тридцать часов моего времени. И я хочу, чтобы вы понимали: я не могу гарантировать благоприятный исход. После того как вы подпишете со мной контракт, за любое письмо, которое я отправлю от вашего имени, вам будет выставлен счет.  Любая переписка нашего офиса с противной стороной подлежит оплате. Каждый

Когда я разговариваю с вами по телефону, я беру с вас деньги. Я беру с тебя деньги, когда думаю о твоем

В постели, в душе или даже в туалете, я хочу, чтобы ты знал это. Мое время

ценный".

"Да, я понимаю. Пожалуйста, переведите меня к вашему секретарю, чтобы я мог принять необходимые меры и договориться о встрече".

"Конечно, потерпите немного. У нас новая телефонная система. Я еще не знаю, как пользоваться этими кнопками. Если нас разъединят, перезвоните, пожалуйста, и поговорите с Дженнифер".

Конечно, нас разъединили, и я не стал перезванивать. Теперь у меня было больше причин защищать свои интересы от адвоката, чем от обвинителя. О! Я ненавижу иметь дело с адвокатами и продавцами подержанных автомобилей, не говоря уже о бывшей жене.

Правда заключалась в том, что я не мог позволить себе дорогостоящую судебную тяжбу, чтобы защитить себя от обвинений какого-то мошенника, придуманного мной в одной из моих бредовых интрижек. Этот шарлатан шантажировал меня на законных основаниях, поскольку был осведомлен о моем замысловатом мыслительном процессе, изображенном в том коротком вымысле, и теперь бессердечно использовал его против меня в реальной жизни. Ростовщик, которого я создал в безопасном убежище своего воображаемого мира, теперь взыскивал долг под высокие проценты. Как я могу быть оправдан за ту литературную пародию, которую я

сознательно? Как я мог отрицать обвинения, если я уже признался в том.

преступление в письменной форме?

Лучшим выходом из этого затруднительного положения было напрямую договориться с мошенником, чтобы заключить мировое соглашение и положить конец этой шараде. Я поискал имя истца в Интернете и оплатил услуги поисковой компании, которая предоставила его имя, адрес, номер телефона и адрес электронной почты. Целых два дня я размышлял над тем, как к нему обратиться, а потом позвонил.

"Привет."

Должно быть, это он отвечал на звонок. Его голос был таким знакомым. Я представилась.

"Я знаю, кто вы. Я ожидал вашего звонка, но мне неинтересно слушать, что вы скажете".

"Послушай меня, сукин сын. Я не телемаркетолог, от которого можно легко отмахнуться. Мне нужно с тобой поговорить".

"Позвоните моему адвокату, чтобы обсудить все, что вас беспокоит. Мне посоветовали не вступать с вами в прямой контакт".

"Вы хоть понимаете, как действуют эти паразиты? Каждый раз, когда я звоню вашему адвокату, он берет с вас деньги", - сказал я.

"Я не беспокоюсь об этом. Я нанял адвоката на договорной основе, так что в конечном итоге именно вы будете платить за разговоры".

"Я вижу, как выстраивается эта ваша схема. Низкопробный подонок объединяется с мошенником в белых воротничках, чтобы доить невинного писателя, чей главный интерес - писать, который пишет ради удовольствия творить."

"Ты не невиновен и не писатель".

"Заткнись, чертов ублюдок..." 

"Хотите, чтобы я еще и обвинил вас в домогательствах и клевете?" - спокойно ответил он.

"Меньше всего мне хочется выслушивать литературную критику от такого мерзавца, как ты". 

"Знаешь, в чем твоя проблема?" - спросил он.

"Да, такие придурки, как ты".

"Именно. Если бы вы создали достойных персонажей, вы бы не попали в эту переделку".

"То, что я пишу, - это мое дело", - кричала я.

 "А теперь он и мой тоже".

"Почему ты так со мной поступаешь?" отчаянно взмолилась я.

"Именно так вы охарактеризовали меня как злодея; как еще вы ожидаете от меня поведения?  Я делаю это ради личной выгоды, как вы меня и создали".

"Я не богат, ты должен это знать".

"У вас есть чем поделиться".

"Я могу законно бороться с этим".

"Знаешь, защита обойдется тебе дороже, чем та сумма, которую я запросил. Кроме того, большая часть судебного решения пойдет на оплату услуг моего адвоката. И я уверен, что вы уже знаете об этом. Я знаю, что вы уже рассмотрели все варианты, и этот звонок был вашим последним средством и наименее дорогостоящей альтернативой", - рассуждал он.

"Ты такой чертовски извращенный", - сказал я. И все же его порочность показалась мне весьма интересной.

"Я - ваша лучшая работа, сливки урожая".

"Как вам удалось убедить адвоката взяться за ваше дело на условно-бесплатной основе?"

"Вы знаете, какие бывают адвокаты: проницательные и жадные, но не такие умные, как они думают. Вы всегда можете заманить одного из них представлять ваши интересы, если он увидит выгодную возможность. Нужно только правильно разыграть ситуацию".

"Ты действительно такой злой, каким я тебя изобразил".

"Неудивительно, что мы прекрасно понимаем друг друга", - сказал он.

"Давайте встретимся и обсудим это", - предложил я.

"Это плохая идея", - ответил он.

"Как много вы обо мне знаете?" спросил я.

"Больше, чем вы можете себе представить".

"Давай уладим это между нами двумя. Давай обойдемся без посредников, без адвокатов; что ты на это скажешь?"

"Я все еще слушаю, - сказал он.

"Какую фигуру вы имеете в виду?"

"Как насчет 25 000 долларов?"

"Это возмутительно".

"Такова цена".

"5 тысяч долларов. Я не могу позволить себе больше".

"Да, можешь".

"10,000."

"25 000 долларов, если вы заплатите мне напрямую, без ведома моего адвоката. Вы знаете, что в итоге заплатите больше только за услуги адвоката".

"Вы откажетесь от иска?"

"Да, сэр".

"А как же ваш адвокат?"

"Я сброшу его, как мешок с грязью".

"Я не думаю, что вы сможете избавиться от него, не заплатив ему. Вы не сможете договориться без его участия. У вас должен быть подписан контракт".

"В одной из своих историй вы показали мне, как можно кинуть своего адвоката, как выйти из юридического соглашения.

"

У меня не было никаких рычагов влияния на переговоры. Он полностью меня раскусил. Он был более изощренным и манипулирующим, чем изображаемый мной злодей. Больше всего меня пугало то, как много он обо мне знает и как далеко готов зайти, чтобы причинить мне боль. Я должна была избавиться от этого мерзавца. Бог знает, на что он был способен. Я хотела, чтобы он навсегда исчез из моей жизни.

"Хорошо, давайте сделаем это". Я согласился заплатить выкуп.

Он дал мне номер банковского счета, на который я перевел деньги через несколько дней.

Через три недели я получил письмо от адвоката истца об отказе от иска.

Когда я подписывал заказное письмо, мой почтальон впервые избегал смотреть мне в глаза.

Девушка за окном

             Прошло несколько дней с тех пор, как она приехала в страну, где родились ее родители. Однажды утром, выглянув в окно, она поняла, что все так отличается от того места, где она выросла. Улица внизу была заполнена толпой. Тонны молодых людей собирались в небольшие кружки, страстно споря.  Некоторые держали в руках плакаты, яростно размахивая ими, головы двигались взад-вперед, а руки рассекали воздух, как кинжалы. Она никогда раньше не видела таких возмущенных и оживленных людей - что могло так разозлить их? Она задумалась.

             Она не умела читать на фарси, но узнавала изогнутые буквы с точками в животах, как у беременных женщин с тройней. Буквы с полуоткрытыми ртами, готовыми проглотить молчаливых персонажей, спокойно сидящих рядом с ними, а также острые лезвия некоторых из них, похожие на серпы, которыми крестьяне собирали урожай. Она видела таких персонажей в книгах, которые читал ее отец.

             Утром по телевизору прозвучало предупреждение Центра национальной безопасности: "Любое скопление трех и более человек на улицах запрещено. Виновные будут арестованы". Она не могла подсчитать, сколько автобусов потребуется, чтобы доставить всех этих внезапных преступников в тюрьму. Если бы в Америке люди выходили на улицы и передвигались так же увлеченно, как эти, по крайней мере, ожирение не было бы проблемой. Она усмехнулась своим мыслям.

             Она потягивала горячий дарджилингский чай, который приготовила для нее Биби, бабушка, с которой она познакомилась только вчера. Девушка не была уверена, вызваны ли ее слабость и помутнение рассудка сменой часовых поясов или толпой двоюродных братьев, тетушек и дядюшек, стремящихся взглянуть на нее. В этой первой поездке на родину она была ошеломлена бесконечными тарелками с вкуснейшими блюдами персидской кухни и постоянными поцелуями, покрывающими ее щеки и лоб. Ее ноздри горели от эспанда, душистого семени, брошенного на раскаленные угли в решетке, чтобы уберечься от сглаза.

             Внезапно ее ошеломил звонок мобильного телефона, из которого доносились первые несколько тактов песни "Янки Дудл". Это был первый звонок за три дня, прошедшие с тех пор, как она покинула Америку. К своему удивлению, она нажала на кнопку разговора. "Алло?"

             "Здравствуйте. Меня зовут Питер Бертон из компании Prudential Insurance. У меня для вас отличные новости, и я обещаю, что мой звонок не займет больше нескольких минут вашего времени. "

             "Как интересно. Я нахожусь за тысячи миль от дома. Не могу поверить, что мне звонят из США. Чем я могу вам помочь?"

             "Да, это удивительно, насколько мы связаны в мире".

             Снаружи, на улице, офицер в форме выхватил брошюры из рук молодого человека и бросил их в канаву. Его поступок взбудоражил толпу вокруг него.

             "Я звоню, чтобы предложить вам лучшее страхование жизни по самой низкой цене".

             Второй офицер подошел к тому же молодому человеку сзади, схватил его и с силой ударил прикладом пистолета о землю.

             "Все, что вы платите, - это несколько долларов в месяц, и мы страхуем вашу жизнь на 250 000 долларов".

             Молодой человек корчился в агонии. Пожилая женщина стояла в нескольких футах от места происшествия и наблюдала за происходящим, зажав рот дрожащими руками.

             "Мне нужно задать вам несколько простых вопросов, чтобы заполнить анкету". 

             "Стреляй".

             Выстрел разорвал воздух. Толпа в страхе разбежалась.

             "Вам от 18 до 25 лет?"

             Из военной машины выскочила шеренга солдат и заняла позиции по обеим сторонам улицы. Их шлемы отражали резкие лучи света, бьющие ей в глаза.

             "Да".

             Когда бегущая женщина споткнулась, спасаясь от хаоса, ее шарф упал на тротуар. Теперь она нарушила закон, не надев хиджаб в общественном месте. Она опустилась на колени, чтобы поднять его, но взрыв убедил ее в обратном.  Она побежала, оставив шарф и правую туфлю, чтобы исчезнуть в толпе.

             "Являетесь ли вы в настоящее время студентом дневного отделения?"

             "Любая демонстрация рассматривается как угроза национальной безопасности, и агитаторы будут сурово наказаны". Эти слова эхом отдавались в ее ушах.

             "Да".

             Вооруженные военные окружили двух молодых демонстрантов. Когда другие бросились им на помощь, солдаты оттолкнули их. К кругу подъехал военный джип, и офицеры затащили в него двух мужчин и женщину лет двадцати пяти.

             "Вы ведь не курите, правда?"

             "Нет". Она нервно перевела взгляд на свои вспотевшие ладони и пожалела, что у нее сейчас нет сигареты.

             Еще один джип пронесся сквозь толпу. Солдаты выскочили из него и заняли позиции по бокам улицы, их оружие было направлено на демонстрантов. 

             "Отказавшись от курения, вы оказали себе две услуги. Во-первых, вы не сократили свою жизнь. Во-вторых, вы значительно снизили страховой взнос".

             Прищурившись через окно, она заметила солдата на крыше дома напротив, который целился в толпу. Раздались выстрелы. Внизу на улице молодая женщина, очень похожая на нее, растерянно бродила, затерявшись в толпе. Она слышала, как колотится ее сердце.   Еще несколько выстрелов эхом прокатились по зданиям. Люди разбегались. Некоторые укрылись в магазине сэндвичей, несколько человек бросились в булочную. Другие прятались за машинами. Видимо, все остальные знали, что делать в такой хаотичной ситуации, кроме молодых девушек. Ни девушка на улице, ни та, что стояла за окном, не знали, что делать и где они находятся. Они ничего не понимали в этом хаосе, чужаки, потерявшиеся в этом столпотворении.

Раздался еще один выстрел.

             "Вы в самом расцвете сил".

             Она упала в обморок. Все стало серым, кроме растущего красного пятна на передней части ее платья.

             "Поздравляем! Вы получили право на самое недорогое страхование жизни".

             Девушка прикоснулась к своему сердцу; оно было залито кровью.

Первое преступление

             Никому еще не выносили более сурового приговора под названием "образование" в таком юном возрасте, как мне.

             "Я больше не знаю, как его наказать, у меня кончились идеи, я все перепробовала", - сказала мама отцу однажды вечером, когда по ее лицу текли слезы.

Затем мой приговор был приведен в исполнение. Мне было три года. На следующее утро я шел за отцом с длинным лицом в Мактаб. В те дни в Ахвазе домохозяйки, имевшие некоторое образование, за небольшую плату обучали соседских детей младше школьного возраста у себя дома. В программу обучения входило изучение алфавита и прослушивание чтения Корана учителем.

             Когда я тащился за отцом, я понимал, что место, куда я направляюсь, не может быть хорошим: у меня отбирают свободу.  Несколько часов в день меня заставляли выполнять обязательный каторжный труд, называемый обучением.

             Когда мы приехали, дверь открыла миссис Бадами, моя домашняя учительница.

"Я не нянька. Мактаб - это учебное заведение. Я не терплю озорного поведения в классе", - сказала она моему отцу.

             "Я согласен с вами на сто процентов. Он хороший мальчик, обещаю вам". Отец оставил меня на попечение миссис Бадами и поспешно скрылся. Каким же лжецом был мой отец.

Она провела меня в гостиную, где я познакомился с другими заключенными - четырьмя детьми моего возраста. Я сел на пол и молча слушал, как наш учитель читает Коран на арабском; я едва мог говорить на своем языке. После часа слушания слов Бога на непонятном для меня языке я вежливо попросил разрешения воспользоваться туалетом. Разрешение было получено, и я вышел из комнаты. Мочеиспускание было блаженством. Я наслаждался каждой секундой своего перерыва и с неохотой вернулся в класс, чтобы отбыть срок и вынести каторгу.

             Миссис Бадами открыла книгу и красноречиво прочла с первой страницы.

 "Отец дал воду. Мать дала хлеб".

Я узнал картинки в книге. Это были те самые родители, которые давали воду и хлеб в учебнике моего старшего брата.  Тот самый, который он всегда приносил домой и громко декламировал каждый вечер.  Мой брат учился в первом классе, а мне было всего три года. Наказание не соответствовало преступлению.

             Каким бы несправедливым ни казалось это наказание, честное слово, я изо всех сил старался не заснуть, быть хорошим мальчиком, как обещал отец, и учиться, но мои глаза не поддавались контролю. Они метались вверх-вниз, влево-вправо по маленькой странной комнате, ища отвлечения, чего-нибудь, что могло бы отвлечь мое внимание от монотонного тона нашего учителя. Вдруг я заметил необычный предмет, висевший на стене.

"Что это?"  спросил я нашего учителя, указывая на предмет.

             "Это пальто моего мужа". Учительница посмотрела туда, куда я указывала, и ответила.

             "О! Оно слишком громоздкое и тяжелое, я думала, это седло для мула", - невинно заметила я.

             Дети захихикали, показывая пальцами на пальто ее мужа. Судя по выражению лица миссис Бадами, я понял, что сделал что-то не так, как обычно - очень не так.  По опыту я знал, что каждый раз, когда я заставляю других смеяться, обязательно следует расплата, но почему - я не знал. Меня ждало наказание, но насколько суровое - еще предстояло выяснить. Миссис Бадами отвела меня на кухню.

"Ты останешься здесь на весь день, пока тебя не заберет мама".

Этот легкий выговор наполнил мою маленькую душу благодарностью к моему самому первому педагогу.

             Через несколько минут мои глаза привыкли к темноте. Я оказался в очень маленьком помещении с потолком и стенами, покрытыми толстым слоем черного дыма от керосиновой плиты, на кухне, наполненной манящим ароматом кипящего овощного рагу. Когда я сидел в одиночной камере в течение периода времени, показавшегося мне вечностью, с тревогой ожидая окончания срока заключения, восхитительный аромат рагу сломил мое сопротивление голоду. Аромат райской кухни привлек меня к кипящему котлу. Осторожно я отодвинул крышку кастрюли, обжигая руку, только чтобы заглянуть в райский уголок. Я вдохнул ароматную влагу и вернулся в угол, размышляя, не будет ли моим настоящим наказанием голодать в присутствии еды. У меня уже текли слюнки по всему урчащему животу. 

             В тот момент, перед пышущей паром кастрюлей, я торжественно поклялся быть хорошим ребенком и навсегда закрыть рот, если мучения немедленно прекратятся. Я заплакал и уснул, а когда проснулся в поту, то был еще более голоден. Мое желание не исполнилось.   Я понятия не имел, сколько времени просидел там, но не видел света в конце этого темного туннеля. Единственный способ, которым я мог пережить голод, - это совершить неправильный поступок. Это был первый раз в моей жизни, когда я сознательно принял трудное решение поступить неправильно.

             Я приподнял крышку, и моему ненасытному взору предстал соблазнительный кусок мяса. Затем я осторожно отщипнул от верха аппетитный кусок мраморной баранины и деликатно поднял его к ободку, чтобы дать остыть и полюбоваться его изяществом. Затем я еще несколько мгновений подержал свою грешную красоту в воздухе и открыл рот, чтобы предаться экстазу.             В тот день я совершил первое и самое вкусное преступление в своей жизни. Я съел весь кусок сразу с огромным удовольствием и таким же чувством вины.

Внезапно дверь распахнулась, и в кадре появилась миссис Бадами. Зеленый сок овощного рагу все еще стекал по моей рубашке, пальцы были в жиру, а крышка с кастрюли снята.

             Она подняла меня с земли, как грязную крысу, и вышвырнула из кухни, проклиная под нос. Затем разъяренная миссис Бадами вывернула мне ухо и потащила меня в таком постыдном состоянии домой. Всю дорогу я шел на цыпочках с правым ухом, зажатым в ее левой руке, и позорный жар в моем ухе я никогда не забуду.

Когда мама открыла дверь и увидела меня в таком состоянии, я увидел в ее глазах смерть. Так меня исключили из Мактаба, и я начал ненавидеть школу.

Пропавший человек

             Если у меня дома есть пачка, я никак не могу побороть желание прикурить, хотя бросил курить уже много лет назад. Только заядлые курильщики понимают это неприятное желание и последующее удовольствие от вины. Моя стратегия борьбы с этим желанием - просто не покупать пачку, а выпрашивать ее по мере необходимости. Каким бы паршивым и жалким ни казался этот подход, он работает. Последний раз я покупал пачку сигарет три месяца назад. Потеря самоуважения в процессе - вот тот компромисс, на который я согласился.

             Чтобы побороть тягу и сократить количество выкуриваемых сигарет, если у меня дома есть пачка, я прячу больше половины пачки в самых необычных местах, надеясь забыть, где они лежали, и найти их по одной в самый неподходящий момент.  А в моменты отчаянной нужды я перехожу в режим поиска и находок и целый час рыскаю по дому, проклиная себя под нос, пока не найду хоть одну. Я ввязываюсь в странную игру в прятки, чтобы доставить себе вредное удовольствие после мучительных поисков на короткое время.  Покупка пачки сигарет всегда происходит после напряженных внутренних дебатов.

На прошлой неделе, побродив полчаса по квартире, я в конце концов сдался и оказался в машине, припаркованной перед "7-Eleven", а через две минуты уже стоял в очереди.  Впереди меня стояли три человека, а дежурил в тот день только один служащий. Опередивший меня покупатель подошел ближе к прилавку и попросил пачку "Мальборо лайт", марку, которую я курю. Когда покупатель завершил сделку, я вовремя передумал покупать и поспешил выйти из магазина вслед за ним.

             "Не продадите ли вы мне две свои сигареты?" спросил я мужчину, держа в воздухе долларовую купюру.

             "Ну да, почему бы и нет?" Мужчина ответил после паузы.

             "Я не хочу покупать пачку".      

             "Я тебя понял". Он хихикнул, снимая целлофановую обертку.

             "Ты мой спаситель", - сказала я.

             Это был не первый раз, когда я участвовал в таких необычных сделках, но я находил это более достойным, чем выкурить сигарету.  

             "Большое спасибо. Я был так близок к тому, чтобы сдаться". На его глазах мой указательный палец почти коснулся большого.

             Я сел в машину, гордясь собой за то, что не поддался искушению, и уехал. Теперь у меня было две убийственные причины праздновать жизнь. Я поехал в ближайший парк, чтобы прикурить первую сигарету и скоротать минуты досуга в окружении безмятежности природы; я сел на скамейку в пустынном парке, глядя на живые опадающие листья. Через минуту сигарета была зажжена, и я размышлял о тайне жизни в головокружении от горящего табака.

             Разглядывая дрожащие деревья и прислушиваясь к шуму воды, текущей в ручье, я заметил какой-то предмет на скамейке примерно в тридцати ярдах от меня. Сначала я подумал, что это какой-то пакет, вероятно, наполненный пустыми стаканчиками из-под газировки и обертками от гамбургеров, поэтому не обратил внимания на незначительный предмет на расстоянии. Но все же ноющее любопытство взяло верх. Как только я докурил, я подошел посмотреть, что это такое: стильная бежевая вельветовая куртка со светло-коричневой стеганой подкладкой, именно такая, какую я очень хотел, но так и не смог купить.

             Несколько раз я видела похожие куртки в модных магазинах в торговом центре, и как бы ни было велико искушение купить ее, высокая цена всегда убеждала меня в обратном.  А теперь моя любимая куртка могла достаться мне совершенно бесплатно - неожиданный подарок, от которого я не мог отказаться. Я подержал ее в воздухе перед глазами, чтобы проверить, подходит ли размер; похоже, нет. Я решил примерить его, но для этого мне пришлось бы снять куртку без молнии, а на это я не решился бы в холодный и ветреный осенний день на улице. Положив куртку обратно на скамейку, я поспешно огляделся по сторонам и не увидел свидетелей.  Быстро схватив куртку, я побежал к машине, чувствуя себя виноватым. Что, если кто-то наблюдал? Что, если хозяин дома появится и поймает меня, когда я уйду с его курткой? Как магазинный вор, я помчался прочь с товаром под мышкой.  Сидя в машине, я задыхался, размышляя, было ли осложнение дыхания вызвано курением или аморальным владением.

             Я поспешно выехал с парковки и скрылся с места происшествия, вернувшись в свою квартиру. Как только я вошла в квартиру, я сняла куртку и примерила только что найденную, и, как бы хорошо она на мне ни сидела, она была на один размер меньше.

             Черт побери, - прокричал я, расхаживая взад-вперед. Что я знаю? 

             В отчаянии я обшарил все четыре кармана, надеясь найти деньги или что-нибудь ценное, чтобы хоть как-то скрасить это дело; ничего.

             Я сел на крыльцо и закурил вторую сигарету, размышляя, что делать дальше. Я мог бы выбросить куртку, но это не казалось правильным поступком; она была слишком хороша, чтобы оказаться в мусорном ведре. Я подумал о том, чтобы оставить ее себе и продать на гаражной распродаже, но у меня никогда не было достаточно вещей, которые стоили бы хлопот, связанных с расклейкой объявлений на улицах и сидением в гараже целый день, чтобы избавиться от нескольких хламов, к тому же сколько я мог бы получить за эту чертову вещь, пять или десять баксов?

             Я не мог лечь спать сегодня вечером с курткой в своей квартире. Так или иначе, я должен был позаботиться о ней, поэтому решил вернуться в парк и положить вещь там, где нашел, надеясь, что хозяин вернется и заберет ее. Проклятое везение. Зачем вы принесли его домой?    

             С тяжелым сердцем я вернулась в парк и, прежде чем выйти из машины, осмотрела окрестности, чтобы убедиться, что никого нет. Парк был так же пуст, как и двадцать минут назад. Взяв куртку, я поднялась на крутой курган, покрытый бежевой мертвой травой, и, добравшись до вершины, где стояла скамейка, увидела мужчину, который смотрел на меня со стопкой бумаги в руке, делая какие-то заметки. Я подошла ближе к скамейке, избегая его взгляда, не зная, как реагировать на его зловещее присутствие, и осторожно положила куртку обратно на скамейку.

             "Вы взяли мой пиджак", - сказал он. 

             "Нет. Это не я взял, а мой племянник по ошибке. Я просто вернул его обратно". Под его пытливым взглядом я растерялась.

             "Вы вернули его, потому что он вам не подошел". Он смерил меня взглядом.

             "Как... как я уже сказал, мой племянник по ошибке взял его полчаса назад, а когда мы вернулись домой, он понял, что это не его. Поэтому я принес его обратно, надеясь, что его владелец вернется и заберет его".

             "Она принадлежит пропавшему человеку? Он был одет в эту куртку, когда его видели в последний раз". Он что-то нацарапал в своих бумагах. 

             "Я нашел эту куртку полчаса назад, я же говорил тебе". Я поднял руки вверх. 

             "Разве вы не сказали, что его подобрал ваш племянник?" Он вытащил мобильный телефон из кармана рубашки.

             "Ну..., я..., я не ожидал...", - слова потекли у меня изо рта.

             "Напишите здесь, что случилось с пропавшим человеком". Он указал на свои бумаги.

             "Я сказал тебе правду, но не о моем племяннике, а об остальном, клянусь".

             "Единственное, что вы рассказали мне об этой куртке, - это кто ее нашел, что оказалось ложью".   Он достал из кармана ручку и протянул ее мне.

             "Убедитесь, что информация в этом бланке максимально полная.

и подпишите его".

             "Вы что, с ума сошли, я не буду заполнять эту чертову форму".

             "Тогда я сдам тебя прямо сейчас".

             Когда он начал набирать номер, я поднял сломанную ветку и ударил его по запястью.

             "Я ничего не делал, сукин сын", - крикнул я.

             Он упал на землю, и его мобильный телефон вылетел из руки прямо в поток воды. На мгновение я решил сесть в машину и скрыться, но потом подумал, что он может увидеть мою машину и впоследствии отследить ее, поэтому я побежал от маньяка в лес так быстро, как только мог, а он побежал за мной, держа раненую руку под левой рукой.  Пробираясь зигзагами через деревья и перепрыгивая через кусты, я несколько раз оборачивался назад и кричал: "Оставьте меня в покое! Я только что нашел куртку".

             "Просто подпишите бумагу и убедитесь, что информация достоверна. Собственно говоря, в свете вашего недавнего нападения вам тоже нужно сделать заявление", - прокричал он в ответ.

             "Что за нападение?" закричала я.

             Он помахал в воздухе окровавленной рукой. "Вот это, - крикнул он, - изложите свою версию истории. Пиши с того момента, как ты нашел куртку, и как мы встретились.   Здесь достаточно чистых страниц".

             "Я не собираюсь подписывать никаких признаний. Я бегу, потому что не знаю, что делать.  Если у меня не останется других вариантов, я развернусь и завалю тебя. Ты понимаешь это, безумец?"

             "Кстати, ваше заявление должно быть заверено нотариусом".

             "Не искушай меня. Бог знает, что я слабо сопротивляюсь искушениям".

             "Все это дело должно быть задокументировано. Подпишите бланк и сделайте заявление. Вы можете заверить его нотариально завтра утром в банке на углу, и это не потребует никаких затрат.  Это займет всего несколько минут вашего времени".

             "Я этого точно не сделаю", - кричала я в ответ мужчине, который бежал за мной.

             "Разве вы не знаете, что ваши отпечатки пальцев есть на всех уликах?"

             Сердце колотилось в груди. Он был прав. Какой бы странной ни была история с пропавшим мужчиной, после всего, что произошло до сих пор, мне придется многое объяснять, если об этом инциденте станет известно. Учитывая мою предыдущую судимость, меня обвинят в краже и нападении на представителя закона, если не сказать больше. Я остановился, сгорбился, пытаясь перевести дух, и обернулся. Он стоял примерно в двадцати шагах от меня, ссутулившись, с поднятой в воздух кровоточащей рукой и зажатыми в другой клочками бумаги.

             "Я же сказал, что не имею никакого отношения к пропавшему человеку. Ты не пропал, черт возьми. И я не крал ваш пиджак. Пожалуйста, оставьте меня в покое, пожалуйста".

             "О! Я пропал, точно". Его задорный смех эхом отдавался в лесу.

             Я, пошатываясь, направился к нему, осматривая землю в поисках крепкой ветки, чтобы положить конец этому фарсу.

             "Ты не оставляешь мне выбора, парень. Пожалуйста, оставь меня в покое". взмолился я.

             Теперь я размахивал огромной дубиной в руке.

             "Теперь нет пути назад ни для тебя, ни для меня. Давайте покончим с этим", - прокричал он. 

             " В последний раз предупреждаю тебя, пожалуйста, забудь обо всем этом. Я не хочу причинять тебе боль".

             "Сделайте заявление и расскажите историю так, как она произошла, своими словами".

             "Что у тебя с бумагами?" крикнул я, подойдя ближе. Теперь я был на расстоянии удара.

             "Все должно быть надлежащим образом задокументировано, каждый..."

             Я не дал ему закончить фразу. Он рухнул с первым же ударом по голове. Его хриплый голос захлебнулся кровью под моими ногами. Его любимые бланки и документы развевались на хрустящем осеннем ветерке. Я стоял над его истекающим кровью телом и смотрел, как улетают его заветные бумаги. Высокие деревья накрыли упавшего бюрократа живым саваном из листьев, и я вынырнул из его нездоровой судьбы, чтобы спастись от страданий, которые он собирался мне причинить.

             Я бежал, зажав больную голову между двумя ладонями, и, пошатываясь, пробирался сквозь дрожащие кроны деревьев, пока не достиг берега тихого пруда. Лицо темной спящей воды было испещрено большими пятнами темных водорослей и украшено бесчисленными кувшинками. Вынырнула черепаха, с трудом вскарабкавшаяся на камень, и капризная лягушка, прыгавшая по болотным цветам.  Я присел на поваленную ветку. Солнце уже село за горизонт, но его багровый шепот освещал мое преступление в сумерках пруда.

             Прошел час, и все, что я мог слышать, - это песни сверчков, вплетенные в горькую холодную колыбельную осени.  Я обогнул большой пруд в ночи, чтобы избежать места преступления, и вернулся к своей машине. Куртку сдуло со скамейки, и она застряла в колючих кустах. Я не мог оставить куртку там, где она была. Как сказал пропавший мужчина, на ней были мои отпечатки пальцев, и я не мог оставить тело без присмотра в лесу.

             Я открыл багажник, взял аварийный фонарик, пошел вверх по склону и снял куртку с куста. Темнота была блаженством. Я должен был позаботиться обо всем сегодня ночью, дневной свет был моим заклятым врагом. Я бросился обратно в лес и включил фонарик. Луч света блуждал по деревьям, спотыкался о сломанные ветки и хрустел листьями, пока я не споткнулся о тело и не упал; оно было еще теплым.

             "Что, черт возьми, тебе от меня нужно?" Я колотил по его безжизненному телу, всхлипывая: "Что мне теперь с тобой делать? Скажи мне, как от тебя избавиться. Хочешь, чтобы я задокументировал и твои похороны, кусок дерьма?"

             Труп ничего не ответил.

             Когда я подтащил его тело к канаве и опустил в нее, то заметил внутри траншеи небольшую пещеру под огромным поваленным стволом дерева. Я спрыгнул в траншею, сел рядом с телом, двумя ногами затолкал ублюдка в яму и накрыл его своей курткой. Голыми руками я завалил его тело грязью, закрыл отверстие множеством листьев и веток и вылез из траншеи.

             Когда я шел с фонариком наперевес, свет освещал лежащий на земле листок бумаги. Мне так хотелось узнать, почему этот человек так увлечен этими проклятыми бумажками. Я наклонилась, чтобы поднять бумагу, но она улетела от ветра. В истерике я следила за страницей, пока она наконец не остановилась рядом с другими. Я подобрал страницы и убежал из проклятого леса. Когда я сел в машину, то заметил, что мои руки и одежда были грязными, пропитанными грязью и кровью. Пора было возвращаться домой.

             Я выбрала другой маршрут и поехала домой по менее людным улицам, чтобы избежать пробок и людей.  Как только я вошла в свою квартиру, я бросилась на диван и зарыдала. Меня била дрожь, мысли неконтролируемо метались.  На моей руке была кровь, пора было закурить.  Как бы ни подходил момент, чтобы пойти и купить пачку, я не мог сделать это сейчас; я был слишком прозрачен на публике. С досадой я обшарил квартиру, размазывая повсюду кровь и грязь, пока не нашел одну сигарету в вазе с шелковыми цветами на полке. Я зажег сигарету и сделал глубокую затяжку. Через несколько минут мне удалось взять себя в руки, и я достал из кармана бумаги.

             Страницы были пронумерованы, а внизу страницы было написано: "Страница 1 из 5". Вверху было написано:  "Информация о пропавшем человеке". Длинный бланк был скрупулезно заполнен.

             "Последний раз пропавшего видели в бежевой вельветовой куртке со светло-коричневой стеганой подкладкой", - говорилось в газете.  В бланке были напечатаны имя, адрес, возраст и физические характеристики пропавшего. Физическое описание жертвы в точности совпадало с тем человеком, которого я убил в парке, а сегодняшняя дата была днем, когда его видели в последний раз. 

             "Напиши своими словами, как это произошло". Его голос скреб мне мозг, поэтому я взял ручку и написал историю пропавшего мужчины. 

Господин Биок

Когда я оглядываюсь на свое детство, то вижу босоногого непоседливого плута, бегающего за мячом. Моим главным развлечением, как и всех остальных мальчишек в нашем районе, была погоня за полосатым пластиковым мячом, который мы все покупали на свои деньги. Это все, что нам было нужно для веселья. На нашей улице было полно игроков всех возрастов, начиная с таких маленьких, как я, и заканчивая теми, чьи лица были покрыты усами и бородой; все мы разделяли одну и ту же страсть.

             В начале каждой игры мы должны были пройти через мучительный процесс выбора двух команд. Эти разборки начинались с получасового обмена самыми бесстыдными словами в нашем лексиконе, а заканчивались несколькими ударами и пинками! После этого ритуала не выбранные игроки становились злобными зрителями и вынуждены были отсиживаться. Они сидели на тротуарах, у двух бесконечно параллельных водосточных труб, заполненных черной слизью, которые обозначали нашу улицу, как и все остальные в нашем южном городе, и подшучивали над игроками.

             Мы играли в футбол в божьей печи. В полдень асфальт превращался в черную жевательную резинку и прилипал к подошвам наших босых ног. Мы не только терпели палящую игровую площадку, но и рисковали жизнью, уворачиваясь от проезжающих мимо машин. Каждые несколько минут визг тормозов напоминал нам, что пора бежать. Другой водитель должен был нажать на тормоз, чтобы избежать непреднамеренного убийства. В этот момент разъяренный водитель выскочил из машины и погнался за тем самым ребенком, который только что избежал убийства, чтобы лишить его жизни. Только Бог мог спасти бедного ребенка, если бы водитель поймал его. Эта ежедневная рутина в значительной степени отражает то, как я развлекался на улицах первые девять лет своей жизни, пока мы не переехали в Тегеран, столицу страны.

             Наш новый дом находился в тихом районе со средним достатком, в тупиковом переулке под названием Доброта, где не было ни грязных водосточных труб, ни бродячих детей, ни враждебного поведения. Все, что я видел, - это вежливые соседи, приветствующие друг друга. Каждое утро я просыпался на чистой улице, где не было ни попрошаек, ни цыганок, торгующих кухонными гаджетами, ни детей, бродящих по улицам и стучащих в двери в поисках друзей для игр. Вскоре я понял, что не смогу приспособиться к этой стерильной обстановке; новый район должен был подстроиться под меня.

             "Теперь мы живем среди образованных и культурных людей", - напомнил мне отец, покручивая ухо. "Дети здесь должны получать разрешение родителей на прогулки и возвращаться домой до наступления темноты. Это называется дисциплиной", - продолжал он.

             Дисциплина, культура, послушание и разрешение - модные слова, которые мне было трудно понять, но я догадывался, что они противоречат самой концепции веселья.

             По правде говоря, у нашего нового района было несколько преимуществ. Я мог играть с девочками без того, чтобы их родители затевали кровопролитие; это, несомненно, было приятным изменением в моем образе жизни.  Чтобы не потерять уважение нашей семьи в новом районе, мама больше не разрешала мне выходить на улицу без обуви. После того как меня заставили носить обувь на улице, в десять лет я понял, что подошвы моих ног не были созданы Богом черными.

Постепенно я освоился в новой обстановке и полюбил ритуалы приветствия культурных людей в нашем новом окружении.

             В ходе моего расследования выяснилось, что почти в каждом доме по соседству живут дети. Потребовалось несколько месяцев, но мне удалось постепенно выманить их из гнезд во второй половине дня, чтобы они играли в футбол. К следующему лету у нас было восемь-десять преданных игроков каждый день.

             Однако создаваемый шум нарушал покой в районе и мешал послеобеденному сну некоторых соседей.  Наши футбольные матчи вызвали беспокойство у полковника армии, судьи в отставке, аятоллы, торговца персидскими коврами и нашего соседа-еврея. Больше всех нам удалось расстроить мистера Биока, высокопоставленного руководителя нефтяной компании, жившего в конце переулка, - по общему мнению, хорошо одетого и респектабельного человека.

Меня поразили складки на его брюках; клянусь, этими острыми краями он мог разрезать арбуз. Мистер Биок был также моей мишенью для приветствий, для которой я произносил серии "привет", "доброе утро", "добрый день" и "какой хороший день?" в одном предложении, независимо от времени суток или погодных условий. Мне нравилось смеяться над ним самым серьезным образом. Было очевидно, что он подозревает меня в неискреннем приветствии, но при этом считает себя обязанным вежливо ответить на мое приветствие, поскольку у него нет веских доказательств моего корыстолюбия.

             Обеспокоенные соседи в тот или иной момент говорили с моими родителями и выражали свое недовольство творящимся хаосом, называя мое имя в качестве зачинщика. Они возлагали на меня личную ответственность за то, что я разрушил дисциплинарную практику их детей и нарушил спокойствие района.

После первого же лета, проведенного по соседству, господин Биок определил меня как агитатора и запретил своим двум любимым сыновьям, отличающимся чистоплотностью, вступать со мной в контакт. Он поместил своих впечатлительных детей в карантин, несмотря на то что я ежедневно  почтительно здоровался с ним на улице. 

             Игра в футбол становилась все более популярной, несмотря на всеобщее сопротивление соседей. По мере того как дети становились хорошими друзьями, родители все решительнее выступали против наших послеобеденных забав. Каждый раз, когда наш мяч залетал в соседский дом, его отбрасывали назад, раздирая ножом, чтобы показать свою враждебность.

             Чаще всего наши футбольные мячи попадали во двор мистера Биока. Но, в отличие от других, он не рвал наши футбольные мячи на куски, а просто не возвращал их. Его дом по праву называли кладбищем мячей.  Попадание мяча в его двор означало конец игры на сегодня и дополнительное финансовое бремя, связанное с покупкой нового мяча на следующий день. Наши дневные пособия были слишком малы, чтобы позволить себе каждый день покупать новый мяч.

             Однажды после очередной трагической потери мы все с мрачными лицами сидели на кладбище и оплакивали потерю близких.  Мы все понимали, что такое положение дел нельзя назвать устойчивым. Один из старших ребят предложил решение.

             "Почему бы нам не попросить господина Биока вернуть нам яйца? Он кажется разумным человеком.  В отличие от других, он никогда не драл наши футбольные мячи. Почему бы не попросить его?" - рассуждал он.

             До сих пор не знаю, почему я вызвался на это задание. Может быть, из-за всех тех приветствий, которые я передал мистеру Биоку. Может быть, потому, что я считал себя достаточно взрослым, чтобы общаться с ним как мужчина с мужчиной и решать наши проблемы как два цивилизованных человека. В свои одиннадцать лет я был убежден, что мистер Биок поймет нашу страсть к игре и вернет нам футбольные мячи, а может, даже позволит своим сыновьям играть с нами. Я был полон решимости протянуть руку дружбы соседу, такому незнакомому и далекому для меня. 

             С уверенностью в себе, о которой я и не подозревала, я позвонила в дверь не один, а два раза под восхищенными взглядами друзей. Через пару минут дверь открылась, и передо мной предстал наш добрый и мягкий сосед мистер Биок.  Мне не терпелось показать, насколько хорошо я освоился, и продемонстрировать свое владение искусством приветствия и правильного общения.

             "Здравствуйте, мистер Биок. Добрый день. Как вы сегодня, сэр?"

             Мистер Биок пристально вгляделся в мое потное лицо и ответил: "Чего вы хотите?"

             "Извините за беспокойство, сэр, но не могли бы вы вернуть наши мячи? Те, которые мы по ошибке запустили в ваш двор?  Конечно, мы все сожалеем о причиненных неудобствах, сэр. Я знаю, что у вас сейчас время сна".  

             Его глаза сверкнули, когда он сделал глубокий вдох и вежливо ответил.

"Подождите здесь, - сказал он.

             Он вернулся в дом, оставив дверь приоткрытой. Воспользовавшись случаем, я заглянул в его двор и стал свидетелем самой прекрасной сцены, которую когда-либо видел в своей жизни. Все наши пропавшие шары были аккуратно сложены в пустой тазик с водой в центре двора. Я снова увидел красные мячи, которые мы потеряли, желтые с синими полосками и однотонные. А лучше всего - мой личный кожаный мяч с внутренней трубкой, который сестра привезла мне из Индии. Он сидел и с нетерпением ждал, когда я смогу попинать его, как легенда футбола Пеле. Бог знает, скольких игроков я переиграл этим мячом на узком угловом участке размером с носовой платок.

             Я был так заворожен великолепием этого зрелища, что совсем забыл о мистере Биоке, пока вдруг не почувствовал приятный сквозняк, словно на меня дул вентилятор. На секунду я подумал, что наш милый сосед принес мне вентилятор, чтобы я охладился после игры. Затем я поднял глаза и увидел перед собой разъяренное чудовище с длинным садовым шлангом, закрученным над головой.  Мстительный монстр неистово рвался ко мне, требуя моей жизни на своем сладком турецком акценте. Я вскочил на ноги, как испуганный кролик, и побежал, спасая свою жизнь, а остальные дети последовали моему примеру.

Мистер Биок мог бы легко добраться до более медлительных ребят, бегущих позади меня, и выбить из них всю кровь, но его не устраивало простое возмездие; он жаждал крови, моей. Его не интересовали невинные жертвы, он охотился за главарем. Да, он был полон решимости очистить весь район, уничтожив первопричину.

             Единственным шансом выжить было добраться до нашего дома в середине переулка, но чем быстрее я бежал, тем длиннее казалась наша улица и тем дальше - наш дом.  Крутящийся садовый шланг приближался ко мне, как ревущий вертолет. Я чувствовал смертоносные прикосновения его лопастей к своей спине и задавался вопросом: "Почему я? Почему я всегда должен платить? Моя короткая жизнь промелькнула перед глазами так же быстро, как я убегал от своей скорой смерти.

             Когда щупальца демона коснулись моей спины, я испугался: а вдруг в нашу дверь стреляют, и, добравшись до дома, обнаружил, что так оно и есть; тогда я свернул свое тело в пушечное ядро и врезался в запертую дверь, отчаянно надеясь, что Бог есть и он смилостивится над моей душой. Дверь чудесным образом распахнулась, и я оказался внутри.

             Разъяренный монстр остановился у нашей двери, когда соседи собрались, обступили его и наконец убедили, что убийство ребенка, даже меня, не искоренит любовь детей к футболу. Чудовище успокоилось и снова превратилось в мистера Биока.

             После этого ужасного события в течение нескольких недель никто не осмеливался появляться в переулке, и весь район погрузился в жуткую тишину.

Однажды хмурым днем, когда мы все отдыхали у своих домов, из последнего дома тупикового переулка на наш район высыпала яркая радуга разноцветных шаров.

Адам и Ева                                                  

В мирную звездную ночь Адам спал на спине и громко храпел. Его шум эхом разносился по пещере и не давал Еве заснуть. Каждый раз, когда она дремала, неприятные звуки Адама нарушали ее безмятежность и мешали успокоиться.

"Адам. Я так чертовски устала. Может, хватит?"

"Хм..." Мужчина хмыкнул.

Наконец ей надоела эта шарада, она перевернулась и зажала ему нос, чтобы он не мог дышать. Грудь Адама яростно затряслась; он вздрогнул и вскочил на ноги.

"Вы должны лежать на спине и храпеть, как звери? Вы издаете неприятный шум из каждого отверстия вашего тела. Как я могу отдохнуть в таком состоянии?"

Адам почесал промежность одной рукой, а другой протер глаза: "Как еще ты предлагаешь мне спать? Я не могу повернуться на бок, ты же знаешь. Одному Богу известно, сколько ребер у меня не хватает в грудной клетке, и все из-за тебя".

"Ну вот, опять ты со своими чертовыми ребрами. Не смей бросать это дерьмо мне в лицо? Я когда-нибудь увижу конец этого дерьма от тебя?"

"Что ж, это правда, не так ли? Вы ведь не забыли, как было создано Ваше Величество? Могу ли я когда-нибудь принести для вас жертву? И вот такую благодарность я получаю?"

"И теперь я должен тебе до конца жизни? Что, черт возьми, с тобой не так? Вбей в свой толстый череп, что у меня не было права голоса в этом дерьме". 

"У тебя хватает наглости разговаривать со своим мужчиной в таком тоне посреди ночи; ты настоящий кусок работы", - прокричал Адам.

"Как еще я должен донести до тебя эту простую концепцию? Я тебе не принадлежу, придурок".

Это был не первый раз, когда Адам втирал Еве в лицо о сотворении мира. Каждый раз, когда они ссорились, он поднимал этот вопрос, чтобы держать ее в узде; но на этот раз она была слишком зла, чтобы смириться с этим.

"Весь ваш спор стоит на зыбкой почве, говорю я вам. Я совсем не так представляю себе сотворение мира. Я понимаю так: ты был создан из праха земного, то есть ты не что иное, как грязь. Затем, чтобы спасти тебя от жалкого одиночества, из твоих ребер был создан я, чтобы составить тебе компанию, так что, как я понимаю, я - твой спаситель, твоя ценная собственность, твоя трофейная жена..." Ева зарычала.

"Мне все равно, как вы это видите, это я вижу, потому что так оно и есть, я - мужчина. Вы здесь благодаря мне, я был здесь первым; в этом есть божественная логика, которую вам никогда не понять".

"О! Это пучит мой фиговый лист". Ева была в ярости.

"Бла-бла-бла", - пробормотал Адам.

"Адам, вставай, черт возьми; нам нужно поговорить об этом важнейшем вопросе; мы должны раз и навсегда разобраться с этим Генизисом".

"Слишком поздно для чего? Разве ты не видишь, что мы застряли вместе? Какая разница, почему и как? Смирись с этой мыслью, она такова, какова она есть".

 "Ваш взгляд на женщину в корне порочен; это философский провал. "

"Я не увлекаюсь философией. Я просто хочу поспать, черт возьми. Этой женщине невыносимо видеть, как я отдыхаю!"

             "Хватит, хватит", - прорычала она. "Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Я тебе ничем не обязана. К твоему сведению, если у меня и есть какие-то недостатки, то это все из-за тебя, и не только потому, что я была создана из твоих ребер, но и потому, что ты знаешь, как нажимать на мои кнопки. Это твое последнее предупреждение; если ты будешь говорить подобное дерьмо или издавать какие-либо звуки, любые звуки из любой дыры, я расколюсь".

"Раздели мою задницу". Адам пукнул.

"Я серьезно, Адам, я найду себе место по душе, хватит с меня этого дерьма".

            "Можешь отправляться в ад, мне все равно". Он повернулся к ней спиной, поправляя свои яйца, и улегся спать.

                             Несмотря на то, что фраза "отправиться в ад" часто использовалась небесной парой, чтобы выразить свое крайнее недовольство и гнев друг на друга, ад не был для них чужим понятием. Ад был осязаемой средой, физическим окружением, районом, расположенным неподалеку от самих небес. За время своего недолгого пребывания в раю Адам и Ева постепенно полюбили ад, поскольку он имел смутную и зловещую привлекательность. Это было не просто место, это была мрачная концепция, понятие, которое никто не мог сформулировать и не хотел изучать. С самого зарождения человечества ад был манящим, дразнящим понятием. Для них, в отличие от рая, ад был нетрадиционным и непритязательным; он был экзотическим.

Но не по принципиальным соображениям, а по логистике: ад не был для Евы приятным местом пребывания, ни при каких обстоятельствах. Ей не нравилась непрекращающаяся жара, не говоря уже о том, что загрязненный воздух пагубно влиял на ее безупречную кожу. А хуже всего был отвратительный резкий запах, мрачное напоминание о пуках Адама. Именно поэтому в этот короткий период после своего создания она вообще избегала этого места.  В очередной раз стиснув зубы, она неохотно легла рядом с ним и принялась лихорадочно считать овец.

       На следующее утро Адам сидел у журчащего фонтана с мрачным лицом, неухоженными волосами и неопрятной бородой. Последние несколько ночей его мучили тревожные кошмары. Он видел Еву с другим мужчиной, неизвестным существом, похожим на него самого, но приятным и дружелюбным, вполне общительным человеком, о существовании которого он и не подозревал. Он нутром чувствовал, что его женщина что-то замышляет, иначе зачем бы она стала придираться к его поведению и жаловаться на его внешний вид, периодическую отрыжку и постоянное пуканье? Он понимал, что что-то не так, но не знал, что с этим делать. Но на небесах не было никого другого, кого можно было бы обвинить в подобной обиде.

Несколько раз он пытался вывести ее на разговор, задавая каверзные вопросы, но Ева была слишком умна, чтобы выкладывать все начистоту. Однажды он открыто затронул эту тему и столкнулся с ней лицом к лицу. Он открыто рассказал о своих повторяющихся кошмарах, но она категорически отвергла беспочвенные обвинения в неподобающем поведении и свалила вину за кошмары на его поздние ночные застолья. Она пошла еще дальше и приписала эти иррациональные обвинения отсутствию у Адама морального компаса и чрезмерному употреблению красного мяса.   

Тревожные образы и беспокойная интуиция перевернули его мир с ног на голову. Адам знал, что что-то не так. Пламя ревности разрушало их жизни. У него больше не было настроения что-либо делать. Его занятия любовью были просто катастрофой - еще одна причина, по которой он чувствовал себя полным неудачником.   

       Надолго Адам погрузился в глубокую депрессию. Он с ностальгией вспоминал первые несколько недель своей жизни с Евой, единственные счастливые дни, проведенные с ней. Он тосковал по тем дням, когда они просыпались рано утром и прогуливались от северо-восточной стороны Эдема, их района, до края Ада, где разворачивались, шли обратно в свой район и прыгали в пруд, чтобы искупаться. Эта утренняя процедура обычно возбуждала Адама и побуждала к быстрому сексу, а затем к обильному завтраку. Утренняя прогулка была идеей Евы, чтобы контролировать вес Адама. Она настояла на том, чтобы он сократил потребление красного мяса и занимался спортом три раза в неделю, чтобы уменьшить количество жира в организме, так как он набирал вес и рос непропорционально, становясь похожим на пингвина.

Адам с подозрением относился ко всем движущимся существам в раю, особенно к этим проклятым обезьянам. Он замечал, когда обезьяны думали, что его нет рядом, пользовался случаем, прыгал на Еву, лапал ее и злобно хихикал.

Когда Ева плавала на спине в пруду, щекоча пальцами кувшинки, она обратилась к его мужчине: "Адам, твои показатели в постели, мягко говоря, недостаточны. Тебе нужно совершенствоваться, стараться больше и дольше. Не слишком ли многого я прошу? Мне нужны дети, которых ты не делаешь".

       Адам смотрел на сверкающий фонтан и размышлял вслух: "Мне приснилось, что у нас двое детей, один из них - неумный, не умеющий постоять за себя, а другой - негодяй и дебошир. И что хуже всего, они не ладили друг с другом. Нам лучше без них".

Ева стояла в воде по пояс, быстро заплетала волосы и кричала,

"Почему ты так со мной разговариваешь?"

"О чем с тобой говорить?" крикнул в ответ Адам.

"Как будто мое мнение ничего не значит".

"Я же сказал тебе, женщина, я не хочу детей".

 "Но я хочу детей", - высмеял ее Адам, повторив ее слова в оживленной клоунской манере.   

Глупое поведение Адама не понравилось его женщине.

"И кто, черт возьми, сделал тебя боссом? Кто говорит мне, чего я хочу?" крикнула она.

"Я сказал тебе, что мы должны делать, и больше ничего. Я больше не хочу об этом говорить!"

Ева указала на него пальцем и обратилась к нему тревожным тоном: "Знаешь что? Ты не единственный, кто принимает здесь решения. До сих пор я жила с тобой, потому что у меня не было выбора. Ты был единственным мужчиной, которого я знала. С тех пор как я открыла глаза, вы были рядом, но в будущем этого может не произойти, мистер!"

Глаза Адама внезапно заблестели от ярости, поскольку этот комментарий окончательно подтвердил его кошмары.

"Немедленно выходи из этой проклятой воды!" - приказал он.

Ева еще никогда не видела своего мужчину таким разъяренным. Она тут же вынырнула из воды и мягко спросила: "Почему ты так расстроился? Адам, в твоем физическом состоянии стресс может быть смертельным; твое сердце может сдаться. Успокойся, дорогой".

 "Я не хочу успокаиваться. Ты, у тебя роман".

"О чем вы говорите? Я не знаю этого слова; пожалуйста, объясните, потому что это новое слово в нашем лексиконе".

"Завести роман - значит вступить в романтические или интимные отношения с кем-то, кроме своего партнера".

"Я в замешательстве, моя дорогая. Что с вами происходит сегодня утром?"

"Не прикидывайся дурочкой, ты прекрасно знаешь, что означает роман. Слишком поздно отрицать это".

"Роман с кем?"

"Что-то происходит между тобой и этими чертовыми обезьянами? Я знал, что они не трогали тебя безобидно. Если я поймаю одну из них, то засуну палку ей в задницу!"

Ева стряхнула с себя воду: "Вы полагаете, я дурачусь с этими мерзкими созданиями? Я оскорблена; это обвинение возмутительно. Это низко даже для тебя".

"Просто скажи мне правду". Адам дрожал от ярости.

             "Да ладно, милашка. Я бы и не подумал о таком".

Адам с силой схватил Еву за локти и притянул к себе: "Расскажи мне все. Кто он? Кто он? Как его зовут?"

Ева знала, что не сможет скрыть правду, ей придется признаться. Она сделала глубокий вдох и слегка отстранилась от стоящего впереди разъяренного грубияна.

"Хорошо, я расскажу тебе все. Но, Адам, пожалуйста, действуй рационально".

"Не указывай мне, как реагировать". Он указал на нее дрожащим указательным пальцем.

"Его зовут Дьявол. Я познакомился с ним несколько недель назад".

             "Дьявол? Что это за глупое имя?"

"Он хочет, чтобы я называла его Деви. Он говорит, что Деви сексуальнее".

"Где, черт возьми, ты встретил этого ублюдка?"

"Интересно, что вы упомянули ад, потому что он на самом деле из этого района. Он родился и вырос в этом районе".

"Просто скажите, где я могу найти этого мерзавца, и я буду знать, что с ним делать".

             "Можешь отправляться в ад", - сказала Ева.

             "Как ты смеешь так со мной разговаривать?"

"Чтобы найти дьявола, нужно попасть в ад, в буквальном смысле слова; именно там он живет".

"Но это же неблагополучный район, ты знаешь, что там происходит. Вы видели, какие ужасные условия жизни в Аду. Вы видели существ , которые стреляют огнем изо рта; ад - страшное место; кто в здравом уме захочет попасть в ад?"

"Что ты хочешь, чтобы я сделал? Это ты настаиваешь на встрече с Дьяволом".

"Я хочу найти этого дрофа и преподать ему урок".

"Я не хочу показаться смешным, Адам, но повторяю: если ты осмелился встретиться с дьяволом, отправляйся прямиком в ад".

Ева получала удовольствие от этой ситуации. Она знала, что ее мужчина не посмеет отправиться в ад, даже если на кону будет стоять его гордость.  

"Но вы же не встретили его в аду?"

"Конечно, нет".

"Меня не волнует, где он родился и вырос, просто скажите мне, где вы познакомились с этим парнем".

             "Идите прямо, пока не дойдете до огромной ивы, затем поверните налево и идите дальше, пока не увидите туманный источник у пещеры. Это уютное место. Воздух наполнен душистым туманом, а ночью над головой мерцают звезды...", - мечтательно проговорила она.

       "Теперь ты отправляешься на свидание за моей спиной? Так вот как ты уважаешь наши отношения? Неужели ты не понимаешь, что разрушаешь?"

       "Адам, ты слишком много читаешь о причинно-следственных связях. Нам нужен прочный фундамент. Тебе не кажется, что нам нужно построить доверие между нами и позволить ему расти и процветать?"

       "О чем, черт возьми, он говорил? Расскажи мне все."

"Ад - это то, о чем он всегда говорит: как трудно ему было расти в таких неблагоприятных условиях. У Деви есть много историй, которые он может рассказать. Но уверяю тебя, Адам, между нами ничего не было. Деви - настоящий джентльмен. Он поэтичен, артистичен, остроумен и просто душка! Вы бы видели его милые танцевальные движения; это так очаровательно, как он крутит своей попкой. Почему бы нам в следующий раз не пойти вдвоем? Я хочу, чтобы ты с ним познакомилась".  

Услышав ласковые слова своей женщины о другом мужчине, Адам пришел в еще большее отчаяние.

"Он мягко говорит, хорошо танцует и обладает прекрасным чувством юмора, а ты все еще доверяешь ему?" Адам был вне себя.

"Пожалуйста, Адам, не будь таким рассудительным..."

             "Я покажу этому личину, с кем он имеет дело".

Адам и Ева планировали посетить Дьявола следующим вечером. В это время Адам все больше нервничал. От волнения у него начался сильный приступ диареи, и большую часть ночи он провел за кустами, обдумывая выход из затруднительного положения.

Ему предстояло встретиться с человеком, обладающим превосходными качествами, с человеком, готовым украсть его женщину. Он знал, что Дьявол - хороший собеседник, поэтому в оставшееся время он тренировался в обсуждении сложных вопросов, а поскольку ему не хватало умственных способностей и знаний, необходимых для аргументации сложных вопросов, он продолжал бессвязно лепетать, разбрасывая руки в воздухе.

Он беспомощно использовал причудливые слова в своем одиночном споре, но из-за ограниченного словарного запаса то, что выходило из его рта, практически не отличалось от того, что выходило из его задницы. Однако в качестве меры предосторожности он собирался взять с собой на встречу большую палку, которая послужит ему тростью, чтобы выглядеть утонченно, а в случае худшего - чтобы выбить из дьявола всю дурь.

Наконец наступила ночь, и небесная пара рука об руку отправилась в гости к дьяволу. Адам робко последовал примеру Евы, чтобы смириться с неизбежным. Они зашли в Эдемский сад и, наконец, оказались в уютном местечке с манящим видом на ароматный горячий источник в окружении пышных деревьев и мигающих звезд над головой.

Бедному Адаму было не до любования пейзажем: его колени вот-вот подкосятся, и он потеряет сознание. В этот момент супруги заметили змею, притаившуюся на дереве и наблюдавшую за ними. Прежде чем они успели отреагировать, притаившаяся змея стремительно сорвалась с ветки и подпрыгнула в воздух. Мастерски кувыркаясь и переворачиваясь в воздухе, она приземлилась перед ними в виде человека. Адам, ошеломленный этим впечатляющим представлением, отчаянно собрал все свои силы, посмотрел в глаза своему заклятому врагу и представился.

 "Приятно познакомиться. Меня зовут Адам, праотец человечества".

"Рад познакомиться с вами, господин. Меня зовут Дьявол, Люцифер, князь этого мира".

Хозяин тепло поприветствовал их и пригласил гостей сесть.

"Ева много рассказывала мне о вас. Вам очень повезло, что у вас такая прекрасная спутница".

Это дьявольское замечание вызвало прекрасную улыбку на лице Евы, что не осталось незамеченным Адамом. Делать комплименты своей женщине - это то, что он никогда не умел. Дьявол был на высоте.

Чтобы нейтрализовать этот злобный выпад, Адам ответил: "Ты ведь большой специалист по соблазнению женщин, не так ли?"

"Я тоже соблазняю мужчин, - улыбнулся Дьявол, подмигнув ему.

Комментарий с пикантным жестом застал Адама врасплох, и он не был готов ответить.

После того как они побеседовали об условиях жизни в раю и аду и о недавних дождях, Сатана вошел в пещеру и вернулся с глиняным кувшином и тремя глиняными чашами. Он наполнил кубки кроваво-красной жидкостью и предложил их своим гостям. Адам и Ева, никогда прежде не видевшие красной воды, сделали по осторожному глотку.  Дьявол заметил любопытные взгляды на их лицах.

"Это вино, продукт брожения винограда".

От вина у Адама немного кружилась голова, но приятная головная боль отличалась от той, что он всегда испытывал во время споров с Евой.

"Что ты делаешь в одиночку?" спросила Ева у Сатаны.

По натуре я интроверт, а это значит, что я черпаю энергию изнутри. Мне нравится проводить больше времени в тишине, чтобы обдумать глубину проблем. Для меня важно качество жизни, а не ее количество. Я также верю в самосовершенствование. Поэтому я изучаю разные вещи, чтобы напитать свой пытливый ум и удовлетворить свое внутреннее "я".

"Не устал ли ты от самоудовлетворения?" спросил Адам у Сатаны.

"Боюсь, я не понимаю. Что вы имеете в виду?" спросил Сатана.

"Он имеет в виду, что ты все время играешь с собой?" Ева уточнила комментарий Адама.

Чем больше небесная чета говорила, тем больше раскрывала свое внутреннее "я", свою поверхностную натуру и отсутствие понимания.

"Не думаю, что вы поняли, что я имел в виду. Может быть, нам стоит сменить тему", - заметил дьявол

По мере того как длилась ночь, у Сатаны кончалось терпение в отношении своих гостей, и он пришел к выводу, что Адам и Ева - не те существа, с которыми он хотел бы иметь дело.

"Я обязан бродить по Эдемскому саду и беспрепятственно распространять зло. Создатель прямо уполномочил меня испытать вашу доброту".

Адам и Ева не имели ни малейшего представления о том, о чем говорит сатана, и не проявляли никакого интереса к глубоким и содержательным беседам. Им нравилось вино.

По правде говоря, поведение Дьявола не было враждебным. Адам нашел его вполне дружелюбным, легким и спокойным.

Сатана налил вторую порцию и поднял тост за их здоровье и счастье. После второй порции Адам попросил третью и четвертую. Ева воздерживалась от выпивки, но Адам не переставал просить добавки.

             Ева предупредила своего мужчину, чтобы он прекратил пить, так как он вел себя еще глупее, чем обычно. Но Адам не контролировал себя: он пил чашу за чашей до полуночи.

Дьявол обратил внимание на неловкое положение Евы.

             "Адам, я думаю, Ева права; возможно, нам пора заканчивать.

Адам с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к горячему источнику, держа чашу высоко в воздухе и невнятно читая стихотворение:

             "Я люблю дотягивать до момента; виночерпий предлагает мне следующую порцию, а я не могу отказаться".

             Затем он рухнул в воду. Идиотское поведение Адама привело Еву в ужас. Она вытащила его из воды, извинилась перед хозяином и потащила его домой, выкручивая ему левое ухо и ругая его под нос.                                

***

Это был рассвет дружбы между первыми людьми и Сатаной, корнем всех зол.

             После той ночи небесная пара регулярно посещала Дьявола, причем всегда без приглашения. У них было неутолимое желание творить зло, и они не нуждались во вдохновении от Дьявола. Хотя дьявол неоднократно советовал им наслаждаться райской жизнью в меру, Адам и Ева никогда не прислушивались к его советам и всегда заходили слишком далеко. Они проявили небывалую склонность и энтузиазм не только к обучению, но и к совершению злых поступков. Их склонность к злодеяниям стала неожиданностью для самого Сатаны. Они придумали свою марку отвратительных поступков, непостижимых для Сатаны. Чем больше сатана узнавал небесную пару, тем больше он их презирал.

Вскоре после этого знакомства они стали делать вино лучше, чем их наставник. Адам проявил необычайный талант в обсуждении обеих сторон любого вопроса. Он дьявольски извращал любой аргумент в свою пользу и прибивал дьявола. Увидев, как ведут себя Адам и Ева, и поняв истинную природу людей, Сатана отчаянно попытался предложить людям хоть какие-то приличия и моральные суждения, но потерпел неудачу. Вскоре первые люди превзошли своего наставника во всех отношениях, научились и довели до совершенства все его уловки.

       Вскоре после знакомства с Адамом и Евой, когда Сатана осознал последствия своей роли в их жизни, он прошел через фазу искупления, в которой размышлял о смысле своего существования, истинной цели создания людей и непредвиденных последствиях своей роли в этой шараде.   

             Адам и Ева, напротив, имели иной взгляд на отношения. Они считали, что жизнь состоит только из материальных благ, осязаемых понятий и удовольствий, и ничего больше, независимо от последствий. Они считали Сатану наивным и доверчивым существом из ада, жителем низшего класса рая, неассимилированным бедным и обездоленным беженцем, который очень мало знает о хорошей жизни.

Они издевались над ним при каждом удобном случае. Они любили разыгрывать бедную душу. Дьявол уже не знал, как держаться от них подальше. Он укрылся в Аду, где его хорошо знали, где ему безоговорочно принадлежало место, где он мог быть в безопасности и снова стать самим собой, не опасаясь преследований за то, кем он был. Увы, ад также стал местом, которое полюбилось Адаму и Еве и которое они часто посещали в целях развлечения. Напряженная и огненная обстановка вызывала у них прилив сил и дополняла их транс - греховные ощущения, которых они не могли достичь в райском спокойствии.

"Запомните наши слова: скоро мы превратим рай в стильную версию ада. Мы поднимем температуру в раю, чтобы он стал похож на ад", - прокомментировал однажды Адам.  

Дьявол обычно превращался в змею и прятался в норах, но они вытаскивали его за хвост и безжалостно дразнили. Из-за издевательств на небесах у Дьявола появились нервные тики и неконтролируемые подергивания.

Больше всего на свете Сатана страдал от нежелательных сексуальных домогательств Евы. Он чувствовал себя неловко от ее пикантных комментариев и сексуальных намеков, его оскорбляли ее неуместные прикосновения. У него больше не было личного пространства. Жизнь на небесах оказалась для Люцифера хуже жизни в аду. Его жизнь была в полном беспорядке. Дьяволу настолько надоели люди, что он решил прекратить свои мучительные отношения с Адамом и Евой.   

       Однажды вечером он пригласил этих двоих к себе. После ужина он столкнулся с ними.

"Я должен признаться. Создатель дал мне задание искусить тебя. Я понимал, что ты чиста и невинна, и моя задача - развратить тебя.

"Разве мы не говорили об этом раньше?" огрызнулся Адам.

"Ты говорил об этом в первую ночь нашего знакомства", - сказала Ева. "Ты не до конца понимаешь нашу природу. Дело не в том, что мы не понимаем, что такое добро и зло, или не знаем разницы между правильным и неправильным; вбей это в свою толстую черепушку, нам все равно", - продолжила она.

"Интеллектуально мы понимаем ваши моральные аргументы, но нам просто наплевать на ваш альтруизм. Может, ради Бога, перестанешь быть плаксивым ребенком и плыть по течению?" Адам презрительно скривился.

             "Вы, друзья мои, по натуре две беспокойные личности, и я не хочу быть виноватым в вашей испорченности; я вам никогда в этом не был нужен. Давайте покончим с этим. Эта дружба никуда не денется, я хочу уйти. Весь рай в твоем распоряжении, а я отправлюсь в ад и буду наслаждаться своим пребыванием, лишь бы больше не видеть вас двоих. Обещаю, что никогда не ступлю в ваш район". Глаза Дьявола наполнились слезами, когда он произносил эти слова.

В тот самый момент, когда Дьявол был наиболее эмоционально уязвим, Ева ущипнула его за задницу. "Мы еще не закончили с тобой, сексуальная штучка!" - и отвратительно захихикала.

       Сатана был подавлен ее унизительным обращением. Он не знал хорошего способа избавиться от них. Через несколько минут, не вызывая подозрений, он оправдался и ушел. Как только он скрылся из виду, он побежал; он бежал, спасая свою жизнь. Наконец он вошел в пещеру в глубинах Ада, упал на колени и воззвал к своему Создателю.

       "Боже правый! Нам нужно поговорить. Мы должны поговорить сейчас, пока не стало слишком поздно. Я внимательно изучил этих двух твоих уродов и проанализировал их поведение. Как ты мог создать таких придурков? О чем вы думали? Я не хочу изображать антиутопию и выглядеть пессимистом, но предупреждаю: если эти два идиота дадут потомство, у нас будут большие проблемы. Как у этих двоих могут быть достойные гены? Их потомки будут еще хуже, чем они сами. Они разрушат рай невежеством, жадностью и преступностью.

И теперь я вижу, что вы задумали, мой дорогой Господь. Вы с самого начала знали об их порочной природе, но все равно играли в эту больную, безумную игру. Вы злонамеренно втянули меня в это дело, чтобы потом обвинить меня. Вы все спланировали, не так ли? Ты не можешь быть более коварным, чем это. Говорю тебе, я ни за что не возьму на себя ответственность за твое дерьмо. Я отказываюсь быть жертвой твоего заговора. Я не ваш козел отпущения. Я немедленно подаю заявление об отставке".

Дьявол плакал, как весенний ливень; затем он глубоко вздохнул, вытер насморк и продолжил: "Давайте будем практичны, мой дорогой лорд. Что сделано, то сделано, но мы должны перейти в режим контроля ущерба. Тыканье пальцами не решит нашу проблему. В данный момент мне все равно, каков ваш божественный замысел относительно будущего человечества, лишь бы я не участвовал в . Просто держите этих двух придурков подальше от меня. Боже, пожалуйста, сделай что-нибудь".

Сатана проливал слезы горя и раскаяния и рыдал в агонии, пока, несмотря на отсутствие эпилепсии, с ним не случился припадок и не начались конвульсии. Все его тело задрожало, как осенние листья, и в конце концов он рухнул. В результате он потерял сознание и на неизвестный срок впал в кататоническое состояние.

Когда он наконец пришел в себя, это был уже другой Сатана: вдохновленный, помолодевший и оптимистичный.

Дьявол вернулся в Эдемский сад. Подойдя к тому же журчащему фонтану, где он развлекал этих двоих, он заметил приближающихся Адама и Еву. Они оба были пьяны до беспамятства.

Ева окликнула его: "Ты бросил нас прошлой ночью, дьявол. Иди к маме, шалун, я еще не закончила с тобой, сексуальная штучка".

Сатана прочистил горло, подойдя к ним поближе.

"Подождите, друзья мои! Я собираюсь показать вам кое-что новое. Вы еще не все знаете о небесах".

"И это вы собираетесь нас учить? Мне нравится это видеть". Ева хихикнула.

"Откуда у тебя такое огромное эго? Ты нам не нужен ни для чего, кроме как для того, чтобы придираться. Здесь, на небесах, нет ничего такого, о чем бы мы не знали. Помню, ты рассказывал об Аде и его суровых условиях жизни. Ну, мы взяли на себя труд исследовать Ад и то, что он из себя представляет. Мы уже поняли это. Ад - это будущее рая, - заметил Адам.  

 "Вы правы; я вижу, что вы двое уже приступили к реализации проекта по превращению рая в ад. Но вы еще многого не знаете".

"Так произнесите это по буквам, черт возьми", - нетерпеливо прокричала Ева.  

"Есть дерево, плоды которого вызывают кайф; оно переносит вас в другой мир. Удовольствие от вина - ничто по сравнению с волшебным оцепенением, вызванным плодами этого дерева. Но я должен предупредить, что вам запрещено пробовать эти плоды".

Сатана намеренно пропагандировал идею запретных удовольствий по указанию самого Господа.  

"Хм, если вкушение этого плода запрещено, значит, это хорошее дерьмо; мы все за". Адам и Ева скандировали в унисон.

"Что бы это ни было, если это доставляет мне удовольствие, я только за", - кричала опьяненная Ева.

"Этот фрукт идеально подходит для вас, двух искателей удовольствий. Это как раз то, что вам нужно".

"Какого черта вы ждете? Покажите нам путь к спасению, черт возьми!" Небесная пара скандировала в унисон.

Дьявол привел Адама и Еву к дереву, о существовании которого он не знал до того, как впал в кому.

Небесная пара быстро набрала фруктов и наелась так, как будто никогда раньше не ела.

В тот момент, когда они проглотили первые кусочки, они почувствовали мощнейший толчок в задницу. Не успели они осознать, что произошло, как их подбросило в небо.

Дьявол вздохнул с облегчением, помахал им рукой, пока они удалялись от небес, и радостно закричал.

"Теперь вы официально отправляетесь в страну фантазий!"

Сочельник      

             "Поговорите со своими профессорами, сделайте что-нибудь. Все лето вы работали на университет, а они вам ничего не заплатили", - она вытерла слезы.

             "Я задолжал им за обучение в течение двух последних семестров".

             "Поговорите с советником по иностранным студентам. Скажите ей, что у нас двое маленьких детей, им нужна еда. Как мы можем заплатить за молочную смесь?"

             "Я уже поговорила с ней. Она сказала, что такова политика университета. Если есть остаток, они взыскивают мой доход".

             "Что они делают с вашими доходами?"

             "Гарнир" - я посмотрел в словаре. Это значит, что они задерживают мою зарплату. Она сказала, что я не смогу закончить школу, если все мои долги не будут выплачены полностью".

             "Так почему они задерживают вашу зарплату? Ты же не сбегаешь из города. Куда ты пойдешь без диплома? Ты сказал ей, что этим летом поедешь в Чикаго водить такси? Скажи ей, что сэкономишь две тысячи долларов и расплатишься с долгами". Она вырезала гнилые части картофеля.

             "Послушай, дорогая. Им наплевать на наши проблемы. Нам повезет, если они не повысят плату за обучение иностранных студентов до того, как я закончу школу. Они планируют сделать три разных типа обучения: внутри штата, за пределами штата и за пределами страны".

             "Меня не волнует, что будет через два года. Как нам пережить эту зиму?" - кричала она.

             Он глубоко вздохнул: "Не надейтесь, но, возможно, мне удастся найти работу во время рождественских каникул", - сдерживая свое волнение.           

             "Чем занимаетесь? Сколько они платят?" Ее глаза блестели.

             "Минимальная зарплата составляет 1,60 доллара в час. Этот парень проработал две полные недели. Он получил контракт от университета на уборку кустарника и сломанных деревьев на дорогах кампуса. Сильный снегопад повалил очень много деревьев. "

             "О, это идеально. Если ты будешь работать по восемь часов в день в течение двух недель, то заработаешь 128 долларов", - выводила она цифры на калькуляторе.

             "До начала занятий я смогу заработать достаточно, чтобы заплатить за квартиру за следующий месяц".

             "У нас еще останется 38 долларов", - сказала она. "Ты ведь знаешь, что день рождения Аиды приходится на Рождество?" - добавила она.

             "Как я могу забыть? Все в этой стране празднуют день рождения нашей дочери", - усмехнулся он.

             "Кто этот парень? Надеюсь, он не передумает в последний момент, как тот, кто хотел нанять тебя. Нам нужны эти деньги. "Ее слова смешались с паром, выходящим из кипящего котла.         

             "Он живет в нашем комплексе, в здании К. Помните блондинку, с которой вы разговаривали в прачечной на днях?"

             "Тот, который спрашивал о наших детях?"

             "Да, это его жена. Ее мужа зовут Брюс.

Они оба из Топики. Он сказал, что они были школьными возлюбленными. Что бы это ни значило. У американцев есть имена для всего, - сказал он.

             "Они поженились в прошлом году. Она хотела бы иметь детей, но ее муж хочет, чтобы они подождали, пока оба закончат школу. Она еще только на младших курсах", - задумчиво добавила она.

             "Когда он рассказывал мне об этой работе, он как-то упомянул о разрешении на работу. Но я не думаю, что это большая проблема".

             "Он учится в вашем классе?"

             "Да, на занятиях по механике жидкостей. Но он заканчивает следующий семестр. Я не могу поверить этому парню. Он слишком предусмотрителен, всегда о чем-то нервничает. Он платит за обучение в штате, что составляет почти половину того, что плачу я за семестр, и получает федеральные гранты и студенческий кредит.  У него нет расходов до окончания учебы, он уже прошел несколько собеседований и получил два предложения о работе. Но он все равно беспокоится о своем будущем.  Жизнь американских студентов так легка!" - его взгляд был прикован к спящим детям.

             "Что мы делаем для рождественской елки? Дети любят, когда их украшают", - сказала она.

             "Смотрите! Выгляни в окно, женщина. Как вы думаете, почему Бог посадил столько деревьев прямо у нас на заднем дворе? Сегодня вечером я срублю одно маленькое", - сказал он.

             "Разве вы не видели объявление в прачечной об уничтожении университетского имущества? Если тебя поймают, штраф 50 долларов", - вздохнула она.

             "Не волнуйся, дорогая. Закон на нас не распространяется, мы не из Канзаса. Почему, по-вашему, я плачу за обучение за пределами штата? Штраф за рубку деревьев уже включен в стоимость моего обучения", - усмехнулся он.

             "Просто будьте осторожны, пожалуйста".

             "Где рождественская коробка, полная украшений, которые мы купили летом на гаражной распродаже?" - спросил он.

             "Не могу поверить, что мы заплатили всего пятьдесят центов за всю коробку. Она лежит под кроватью. Я заглянул в нее на днях. Там есть все: гирлянды, леденцы, глазированные шары, пухлая фигурка Санты и блестящая золотая звезда на макушке". Она была взволнована.

"Дети будут так удивлены, когда утром увидят мигающие огоньки на елке", - продолжает она.

             "Вот видите. Надежда есть всегда", - сказал он.

             "У нас заканчивается молоко", - внезапно раздался ее приглушенный голос.

             "Завтра, после экзамена, я пойду в Safe-Way за молоком. Машина опять сломалась".

             "Как далеко?" - спросила она.

             "Дорога туда и обратно займет около пяти миль. Это на другой стороне кампуса. Идти недолго, но этот чертов ветер просто невыносим. Ненавижу канзасские зимы".

             "Сколько стоит починить машину?" Она хотела вычесть эти расходы из его зарплаты.

             "Если я отвезу машину в этот магазин в пять утра, пока не появился его босс, он сделает ее за 25 долларов. Ремень ГРМ вышел из строя".

             "Из него тоже течет масло, - сказала она.

             "Это слишком дорого для ремонта". 

             "Но это так неудобно, что масло капает повсюду на парковке". 

             "Да, но беспорядок каждый день покрывается свежим снегом, не так ли?  Бог на нашей стороне. Обычно водители заезжают на заправку и просят служащего заправить бак и проверить масло. Нам же нужно сказать обратное: "Пожалуйста, залейте масло и проверьте бензин". Они разразились хохотом.

             "Сыра и хлопьев у нас тоже немного", - вздохнула она.

             "Чтобы получить чеки WIC на сыр, сок и хлопья, нам приходится ждать первого числа месяца".

             "Разве мы не можем получить талоны на питание?"

             "Вы хотите. Это для граждан. Но у меня для вас хорошие новости. Я слышал, что на пересечении Юмы и Джульетты есть церковь, которая раздает буханку сыра "Чеддер" получателям WIC, а иногда и мешок муки", - сказал он. 

             "Я умею печь хлеб".

             "Хлеб? Хлеб - это для бедных людей. Мы сделаем пиццу из бесплатного теста и бесплатного сыра.

             "В пицце нужен сыр Моцарелла, дурачок".

             "Вы очень привередливы! Поверьте, острый чеддер будет в самый раз", - улыбнулся он.

             "Думаю, да. Дети не видят разницы. Они любят пиццу".

             Через два дня он сдал последние экзамены, и осенний семестр закончился. Всю неделю перед Рождеством он работал на дорогах кампуса, убирая сломанные сучья, разгребая снег и чистя проходы. А дома маленькая рождественская елка не переставала радовать детей. Огоньки мигали красным, синим, и зеленым. Пухлый Санта на ветке качал головой влево и вправо, а счастливая звезда сверкала в темной ночи.    

             В канун Рождества, когда он закончил работу, Брюс стоял у грузовика и ждал его. "Извини, парень, я не могу тебе заплатить, поверь, я этого не знал, но мне сказали, что иностранные студенты по визе F-1 не имеют права работать на частных работодателей; ты можешь работать только на университет. Я не хочу попасть в беду, заплатив вам", - он выплюнул черный жеваный табак на снег, прежде чем сесть в грузовик.

             Внезапно его обдало холодным ветром, и он оцепенел. Слова замерли у него на языке.

             Прежде чем сесть за руль, Брюс сказал: "В конце января, когда я получу зарплату, университет заплатит вам сорок пять долларов за эту неделю, разумеется, после 25-процентного вычета подоходного налога. Извини, парень, но я не могу платить тебе сам, это противозаконно".

             Он шел домой по скользким тротуарам в сумерках. Пронизывающий холод проникал сквозь его поношенное пальто. Он опустил голову на грудь, задыхаясь и подсчитывая количество пицц, которые ему нужно доставить, чтобы свести концы с концами в этом месяце. Где взять двадцать пять долларов, чтобы починить машину, и кто вообще заказывает пиццу на рождественские каникулы? Школа закрыта, и большинство студентов уезжают из города на каникулы.  Эти леденящие душу мысли не давали ему покоя. Рождество было завтра.

             Он вошел в продуктовый магазин Safe-Way, озабоченный вторым днем рождения своей дочери, и бесцельно бродил по проходам, проверяя цены. Когда он выбежал из магазина, опустив глаза, чтобы избежать зрительного контакта, через несколько мгновений он застыл на месте, когда сильная рука постучала его по плечу.

             Управляющий огромным магазином обыскал его карманы, и все, что он нашел, - это две маленькие свечи и маленький тюбик глазури для торта со вкусом вишни.

 Лучшая покупка

             "Вы видите эту старую карга в конце прохода?" пробормотал Израиль.

             "Какой?" прошептал Джейкоб в ответ.

             "Сколько старушек вы видите в конце прохода?" 

             "Та, что рассматривает ноутбуки вместе со своим мужем?" спросил Джейкоб.

             "Нет, дурачок, тот, что с маленькой девочкой", - ответил Израиль.

             "Да, а что с ней?"

             "Видите, какую большую сумку она несет?"

             "Да, и что?"

             "Она идеальна, - сказал Израэль.

             "Идеально для чего? О чем ты, черт возьми, говоришь?"

             "Чтобы подарить нам X-box 360 с консолью на 250 Гб".

             "Ты не понимаешь смысла, парень", - спросил Джейкоб.

             "Старушка с невинным лицом и огромной сумочкой - идеальное сочетание, чтобы провернуть мелкое преступление".

             "Чем ты сейчас занимаешься?"

             "Мы положим игру в ее сумочку, и она вынесет ее из магазина за нас".

             "Ты даже не играешь в компьютерные игры? Почему кто-то должен быть заинтересован в том, чтобы украсть одну из них?

             "Я делаю это ради спешки, дружище". 

             "Ты, наверное, сошел с ума. Как мы засунем его в ее сумочку?"

             "Я посмотрел на ее сумочку. Она расстегнута и широко раскрыта, как голодный рот, который хочет сожрать дорогую видеоигру. Она - естественный сообщник". Израэль ухмыльнулся.

             "Я не знаю". Джейкоб покачал головой.

             "Нет никакого риска, эта схема работает как шарм".

             "Это безумие даже по твоим меркам. Что, если ее остановят?"

             "Тогда она усвоит урок и больше не будет воровать. Я гарантирую вам, что ничего не случится. Они никогда не заподозрят такую старушку, как она. К тому же, какая разница, если ее поймают? Думаете, они вызовут полицию? Ей должно быть лет восемьдесят, черт возьми", - усмехнулся Израэль.

             "Это не сработает. Электронный гаджет на упаковке включает сигнализацию на двери".

             "Нет, не будет".

             "Откуда ты знаешь?" взвизгнул Джейкоб.

             "Потому что я уже проверил, на X-box нет защитного устройства. Они не устанавливают устройства защиты от краж на большие упаковки. Они полагают, что никто не выйдет из магазина с большой коробкой под мышкой? Я обо всем подумал".

             "Ты уверена?" спросил Джейкоб.

             "Скоро мы все узнаем. К тому же, что мы теряем?" 

             "Как нам подбросить X-box в ее сумочку?"

             "Деликатно, мой друг, с изяществом".

             "Я... я не могу этого сделать". сказал Джейкоб.

             "Я делаю это сам.   Просто смотри и учись, мой доверчивый друг". 

***

             "Эти два придурка, - мистер Коллинз указал на Израэля и Джейкоба, - что-то замышляют. Я это чувствую". Управляющий магазином обратился к своему помощнику.

             "Мы не хотим, чтобы здесь околачивались такие сопляки. Они вредят нашим продажам, особенно во время праздников. Я несколько раз прохожу мимо них, чтобы дать им понять, что мы за ними следим". Его помощник, Роджер, сказал.

             "Нет, нет, я люблю ловить их с поличным. Давайте немного подождем. Наверняка они собираются нас обмануть". сказал мистер Коллинз.

             "На большинстве наших предметов есть зуммер". сказал его помощник.

             "Нет, они не настолько глупы, чтобы уйти с товаром. Они знают, что их поймают. Видите ту старушку в четвертом проходе? Держу пари, они собираются пронести товар в ее сумочке и позволить ей сделать за них грязную работу". Мистер Коллинз задумчиво покачал головой.

             "Как же мы их поймаем?" спросил Роджер.

             "Работает ли камера наблюдения в четвертом проходе?"

             "Да".

             "Вы уверены?"

             "Да, сэр".

             "Тогда не надо их отпугивать. Пусть проделывают свой трюк. Я поймаю их на парковке, и, используя видеозапись, мы сможем отправить их в тюрьму уже сегодня".

             "У вас, сэр, преступный ум", - сказал Роджер.

             "Двадцать пять лет работы в розничной торговле сделали меня тем дьяволом, которым я являюсь. Вот почему я босс".  Мистер Коллинз хвастался: "Только проследите, чтобы сразу после того, как я выйду за ними, вы позвонили в полицию".

***

             "Куда мы сегодня пойдем, бабушка?" спросила девочка. "Пойдем в парк".

             "Нет, давай сегодня займемся чем-нибудь другим.  Может быть, мы пойдем по магазинам и немного побродим, а потом съедим по мороженому, дорогая".

             "Покупки, покупки где?"

             "Не знаю, где хотите, но только чтобы посмотреть".

             "Пойдем в "Бест-Бай"?" Кэти хихикнула.

             "Что за вещи они продают?"     

             "Best Buy - это магазин электроники. Они продают телевизоры и компьютеры, бабушка".

             "Понятно". Ее бабушка улыбнулась. 

             "У них есть всевозможные крутые штуки. Есть игра под названием X-box 360. Хотела бы я иметь такую". сказала девушка.

             "К сожалению, они слишком дороги для моего ограниченного бюджета, моя дорогая. Кто знает, может быть, однажды я куплю тебе такой же".

             "Что с тобой сегодня происходит, бабушка? Ты никогда не ходишь в магазин? Почему вдруг ты решила пойти в Best Buy?"       

             "Мне нравится смотреть на крутые вещи, о которых ты всегда говоришь. Ты можешь поиграть в компьютерные игры, пока я буду осматриваться".

             "Что это за огромная сумочка? Тебе нечего в нее положить?"  сказала Кэти.

               "О, дорогая, я бы хотел иметь ответ на каждый твой вопрос". 

             "Подожди минутку, бабушка, дай мне хотя бы застегнуть молнию на твоей сумочке". Она потянулась к сумочке под бабушкиной рукой.

             "Нет, нет. Пусть будет так, милая. Все равно ничего не отвалится".

             "Ты слишком непредсказуема для бабушки". Кэти хихикнула.

***

             В магазине "Бест Бай" Кэти оставила свою бабушку, чтобы та осмотрелась, а сама прошла в отдел видеоигр, села в кабинку, надела гарнитуру и начала управлять цифровой машиной на большой скорости.  Ее бабушка, увлеченная новейшей электроникой, внимательно рассматривала товары в каждом проходе. 

             Израиль быстро схватил с полки X-box, тихо прошел мимо старушки, деликатно сунул его в ее сумочку и поспешил прочь.

             "Давайте убираться отсюда. Первая фаза операции X-box завершена". Израиль сказал Якову.

             Два молодых человека выбежали из магазина и направились к цветочному киоску, расположенному по соседству, и стали ждать.

             "Бинго! Я же говорил, что они это сделают. Я поймаю этих придурков, когда они попытаются выхватить X-box из сумки старушки на парковке. Ты смотри, а когда увидишь нас всех вместе, сразу же звони в полицию".

             "Я уже позвонил им, и они заметили офицера поблизости. Он прямо там, в "Баскин-Робинс", и ждет, когда я подам ему сигнал".

             "Хорошая мысль, Роджер.  Убедитесь, что вы видите нас всех вместе, прежде чем вызовете офицера, и ни минутой раньше; иначе мы ничего не сможем доказать. Помните, выходя из магазина, мы не можем обвинять кого-либо в краже, если не можем этого доказать". сказал мистер Коллинз.

             Миссис Пендлтон поспешила в отдел видеоигр, чтобы забрать Кэти. "Пойдем, дорогая, я уже достаточно просмотрела на сегодня".

             "Что ты купила, бабушка?"

             "Тише, я еще не уверена". Она улыбнулась.

             "Что значит "не уверена", бабушка? Ты нашла что-то интересное?"

             "Нет, за меня это сделал кто-то другой. Он, конечно, кажется тяжелым".

             "О чем ты говоришь, бабушка? Ты забыла принять лекарства сегодня утром, не так ли?"

             "Боже мой, я не помню". сказала бабушка.

             Миссис Пендлтон и Кэти вышли из магазина, за ними последовал управляющий. Кэти тянула бабушку за руку в сторону, где стояла ее машина.

             "О, смотри, моя дорогая, здесь тоже есть Баскинг Робинс. Пойдемте есть мороженое".

             Они зашли в "Баскин Робинс". Внутри магазина миссис Пендлтон бросилась к полицейскому, который сидел за прилавком и ел сэндвич, и сказала: "Офицер, мне нужна ваша помощь".

             "Чем могу быть полезен, мэм?" Офицер вежливо ответил.  

             "Мне кажется, за нами следят", - сказала миссис Пендлтон.

             "Вы уверены, мэм?"

             "Да, офицер, мне страшно".

             "Не волнуйтесь. Можете ли вы указать человека, который следил за вами?"  поинтересовался офицер.

             "Этот человек последовал за нами из магазина". Она указала на мистера Коллинза, управляющего магазином, который ждал возле магазина мороженого у фонарного столба. "Он следил за мной, куда бы я ни пошла".

             "Он что-нибудь сказал? Он вообще вас беспокоил?"

             "Нет, но я не чувствую себя в безопасности, когда иду к машине одна с внучкой".

             "Если он не мешал вам, то он не нарушил никакого закона. Я не могу противостоять ему, но что я могу сделать, так это сопроводить вас, дамы, к вашей машине".

             "Это было бы замечательно".

             "Наслаждайтесь мороженым, и мы уйдем все вместе", - сказал офицер.

             "О, спасибо, офицер".

             Через десять минут полицейский проводил миссис Пендлтон и ее внучку до их машины. Она горячо поблагодарила полицейского и уехала с парковки. Мистер Коллинз, управляющий магазином, Израэль и Джейкоб смотрели им вслед, потрясенные.

             Возвращаясь домой по автостраде, миссис Пендлтон дотронулась до своей сумочки, с удивлением заглянула в нее и сказала внучке: "Спасибо за хорошую компанию. У меня такое чувство, что сегодня ты получишь то, что загадала".

  Предчувствие 

             "Хотите еще один?" Мужчина, сидевший за барной стойкой, предложил напиток красивой женщине, сидевшей рядом с ним.

             "А. Я так не думаю, я уже навеселе", - сказала она.

             "Для этого и существует вечер пятницы", - усмехнулся он.

             "Ты пытаешься меня напоить?" Незнакомая красавица говорит соблазнительным тоном, поигрывая пустым бокалом в руке.

             "Мне нравится ваше общество, и я делаю все, чтобы продлить его удовольствие".

             "Хм. Почему же тогда я так скептически отношусь к вашим намерениям?" - усмехнулась она.

             "Это потому, что ты такая циничная. Мне это нравится в женщинах".

             "Что еще тебе нравится в женщине?"

             "Интеллект - моя любимая добродетель. Это может показаться клише, но это правда". Затем он подал знак бармену и заказал еще два таких же напитка.

             "Позвольте мне проверить, правильно ли я все понимаю. Ты полупьяный в баре в пятницу вечером и интересуешься только моим интеллектом? Очевидно, мое чертово декольте не поможет".

             Он усмехнулся.

             "Чем вы занимаетесь?" спросила она.

             "Я бизнесмен".

             "Чем еще вы занимаетесь, кроме того, что зарабатываете деньги и подбираете умных женщин?" 

             "Я иногда читаю".

             "Хм. Что вы читаете?"

             "Правдивые истории о преступлениях. Меня завораживают преступные умы". 

             "Как интересно. Я пишу криминальные истории".

             "Вы пишете фантастику. Очевидно, что у вас криминальный склад ума, что восхитительно для женщины, но есть большая разница между настоящими преступлениями и выдуманными историями".

             "Но я хорош; я могу заставить читателей поверить, что они читают настоящие преступления". 

             "Это не одно и то же, моя дорогая. Вымысел никогда не повторяет реальность".

             "Определите, что такое настоящий", - проворчала она.

             "То, что произошло, - реальность, и то, что происходит, - тоже реальность". рассуждал мужчина.

             "Мои преступления сначала происходят в моем воображении, поэтому они реальны. Реальность - это вопрос восприятия, а не времени.  Я представляю, как может произойти преступление, и жертвы охотно вступают со мной в сговор, чтобы осуществить мои замыслы. В конце концов все кусочки головоломки волшебным образом встают на свои места. Прошлое, настоящее или будущее время не имеет никакого отношения к реальности". Она защищает свое ремесло,

             "Хам. Вы действительно увлечены писательством, не так ли? "Он прошептал свои невнятные слова ей на ухо. Он почти чувствовал вкус ее мочки уха.

             "Жизнь без страсти - это не жизнь". Повертев в руках  полупустой бокал, она нежно погладила его лицо прядкой своих волос. 

             "Вы меня вдохновляете. Мне тоже хочется писать". Ее запах сводил его с ума.

             "Наверное, это алкоголь говорит".

             "Я умею писать, мне есть что рассказать".

             "Помните, если вы ярко представляете себе событие, вы уже воплотили его в жизнь. Грань между реальностью и вымыслом очень мутная. Истинный сюжет, который я пишу, можно обнаружить, только если прочитать историю не один раз, в этом и заключается искусство писателя".

             "Может быть, я напишу романтическую поэму или, еще лучше, предсмертную записку, последние слова человека, который достиг дна".

             "Вы когда-нибудь думали о том, чтобы покончить с собой?" спросила она.

             "Нет, не совсем. Я успешный человек по любым меркам, и я ни о чем не жалею".

             "Тогда почему вы начали с этого?"

             "Поскольку смерть так окончательна, для меня тайна смерти манит". 

             "Именно так я побеждаю страх смерти - пишу ее до смерти". Она усмехнулась. 

             "У каждого из нас есть свои горести в жизни. Письмо такого рода - это место, где я могу выразить свое отчаяние. Вы так не считаете?"  

             "Пишите от сердца, и в конце концов это затронет сердце вашего читателя".

             "Не могли бы вы покритиковать мои работы?"

             "Ты же не хочешь обманом пригласить меня на свидание?" Теперь она смотрела в его похотливые глаза.  

             "Мы общаемся на интеллектуальном уровне?" - он поднял бокал и произнес тост.

             "Я даю вам неделю, чтобы излить свое сердце на бумаге. Я вернусь сюда в следующую пятницу вечером". Затем она взяла свою сумочку, сделала полукруг и собралась уходить. "Мы можем пойти куда-нибудь в более уединенное место, чтобы обсудить ваше литературное произведение", - предложила она.

             "И спасибо за напитки". Она оставила ошеломленного мужчину у бара.

             Во время их следующего свидания дождь лил не переставая. Когда она подошла к бару, он сидел в своей припаркованной машине и ждал ее. Она села в машину, и он некоторое время ехал по мокрым темным улицам, не произнося ни слова. Затем он въехал на пустынную парковку и остановился.

             "Я все еще не знаю, как тебя зовут", - его слова спутались с дикой мелодией дождя, хлеставшего по капоту.

             "Как прошел ваш первый писательский опыт?" - улыбнулась она.

             "Экзотично. У меня никогда не хватало смелости выразить свои истинные чувства так, как я это делаю здесь". Он показал ей письмо.

             "Ты просто не знал, как". Она нежно коснулась его руки.

             "Это последнее завещание, отчаянная попытка рассказать историю тем, кто никогда не желал ее слушать. Это так абсурдно, что иногда нам приходится платить такую большую цену, чтобы получить хоть немного внимания". Он признался.

             Затем он открыл бардачок и достал пистолет. "Сегодня вечером у меня с собой даже заряженный пистолет, чтобы по-настоящему передать образ мыслей отчаявшегося человека".

             Он осторожно приставил револьвер к его виску и сказал: "Как вы думаете, именно так он бы покончил с собой?"

             Она положила свой палец поверх его, нажала на курок и сказала: "Вот так я пишу криминальную историю".

Затем она стерла отпечатки пальцев, вышла из машины и скрылась с места преступления.

Потерянный

             Вкус табака, словно яд, во рту вызывал горечь во всем моем существе. Тошнит, я вяло потягиваюсь, выбираюсь из-под слоев простыней и выглядываю в потускневшее окно.  Небрежный дождь промочил все кривые здания, вымыл грязный асфальт, смыл грязь в канализацию и теперь стекает по разбитым водосточным трубам. Виноватые когти дождя исцарапали все стены, а отпечатки пальцев его виновника остались по всему городу. 

             В последние полночные часы светофор правит улицей, как безжалостный тиран, у которого меняется настроение. Сначала он брызжет злобным красным цветом на мокрый асфальт, словно пролитая кровь его жертвы. Затем его настроение меняется на веселое зеленое, как будто никакого преступления не было совершено всего несколько секунд назад; но его недолговечная мания, как всегда, вскоре превращается в тусклый янтарь. Капризный дождь, этот бездумный соучастник ночного преступления, разбрызгивает по земле дразнящие цвета неоновых вывесок в согласии с преступником, чтобы изобразить мрачную пустоту.  Мое внимание привлекает бездомный, спящий в углу. Невнятная меланжа противоречивых лучей света вытравлена в волокнах промокших картонных плит, укрывающих бродягу от прохладной осени в укромном уголке полуразрушенной улицы.

.

             Моя комната окутана дымкой смятения, воздух затхлый, а света мало.  Простое дыхание разрушает мои легкие, а размышления делают то же самое с моим разумом. Я разговариваю сам с собой, но мои мысли черствы, слова пусты, а сердце болит от растущей пустоты. Мне нужно бежать, туда, где я знаю, куда не знаю, куда угодно, только не сюда. Проходят часы, и мне наконец удается встать на измученные ноги, чтобы покинуть прогнивший уют своей комнаты и побродить по улицам.

             Холодный порыв пробирает меня по коже, когда я приближаюсь к бездомному, свернувшемуся под размокшими картонными плитами, с правой туфлей, сбитой с бледных ног на расстоянии вытянутой руки. С опаской я делаю несколько шагов к темному пятну на тротуаре и замираю рядом с ним, охваченный странным чувством. Я мельком взглянул на его лицо и понял, что хорошо знаю этого человека. Я знаю этот труп наизусть. И если я внимательно присмотрюсь к нему, то смогу определить его прерывистый пульс, приласкать его застывшую любовь и, возможно, зарегистрировать его давно забытые воспоминания.  Его зловещая душа пронизывает все мое существо только для того, чтобы разнести свои торжественные слова по темным улицам этого города.  Мои старательные попытки освободиться от его болезненного ига на моих мыслях только усиливают необходимость расшифровки его меланхоличных слов.

             Этот рухнувший на тротуар бродяга прожил каждый миг моего прошлого, а мне суждено прожить каждый его миг в будущем. На горизонте нет выхода из этого затруднительного положения, есть только конец. С каждым вздохом я заново рисую импульсивным росчерком причудливой кисти на зыбком холсте жизни. Мои тусклые впечатления оказываются безжизненными, но я опьянен мистическим ароматом, который избавляет меня от мирских тревог, чтобы набросать живой размах вопреки всему. Словно зачарованный дервиш, я беспрепятственно кружусь на нетронутом гобелене искаженных огней и удаляюсь от павшего человека на улице, выгравированного в забвении.  Мое призвание запятнано, мой рев заглушен, но я приговорен писать только темные оттенки ночи в отчаянной надежде, что завтра засияет солнце.

Беседа в парке

Всю неделю я беспокоился о домашних делах на пятницу, мой единственный выходной. Задачи, которые я откладывал месяцами. То водосточная труба отваливалась от стены, пропуская дождь под фундамент, то наши неухоженные антикварные обеденные стулья. Я уже купила наждачную бумагу, кисточку, растворитель и лак, чтобы покрыть их заново.

Наступила пятница, но я никак не мог заставить себя приступить к работе по дому. Сначала я спорил, что более срочно - водосток или стулья. Сломанный водосток мог дорого нам обойтись, поскольку приближался сезон дождей, а потрепанные стулья были нашим отражением.

Дважды, чтобы отвлечься, я начинал разгадывать кроссворд, но, забыв имя любовницы Наполеона, рушил свои надежды. Все утро было потрачено впустую; до сих пор я только и делал, что курил и следил за временем. Своеобразное чувство пронизывало все мое существо: старая тревога, неровное сердцебиение. Что бы это ни было, оно мешало мне делать что-либо продуктивное.

Ближе к полудню я надела пальто и шапку и вышла из дома на прогулку. Отойдя достаточно далеко, чтобы вернуться, я поняла, что оставила дома свой любимый клетчатый шарф. В любой другой день я бы вернулась за ним, но доктор посоветовал мне не подвергать грудь воздействию холода, так как он провоцирует астму. 

Но сегодня я продолжал идти, пока не вошел в парк. Он казался более людным, чем обычно; все главные тропинки были заполнены группами людей, уютно расположившихся на траве, словно их приговорили провести здесь пятничный день. Несколько человек играли в карты, кто-то в нарды, другие грызли семечки, словно соревнуясь за приз. А в кругу друзей и родственников в центре кипел самовар, а сверху дымился чайник.

На живой изгороди внизу спорила стая черных ворон. Один темный ворон зловеще каркнул, и ему ответили три; еще один каркнул в знак несогласия, и вдруг все неистово каркнули в унисон.

В тихом, отдаленном и укромном уголке я наконец обнаружил пустую скамейку - идеальное место, чтобы снять напряжение. Солнце светило мне прямо в глаза; через час-другой пора было бы и домой. Я слегка надвинул шляпу, чтобы прикрыть глаза от его дерзкого взгляда.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я не почувствовал чье-то присутствие рядом с собой. Я вежливо отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть его, и когда узнала незнакомца, в моей душе поселилось чувство безмятежности. Спокойствие сменилось тревогой, которую я испытывала весь день. Это был Али, мой друг детства; конечно же, это он сидел рядом со мной, равнодушный к моему присутствию. Он был моим соседом и одноклассником; в детстве мы каждый день ходили вместе в школу, а когда выросли, обменивались книгами и страстно спорили о своих политических взглядах и убеждениях.

Но как такое может быть? Как он мог сидеть плечом к плечу со мной после более чем сорока лет отсутствия контакта? Он выглядел так же, как я всегда помнил: длинный нос, костлявый подбородок, а теперь его запавшие глаза смотрели на солнце, как мы делали вместе в детстве, заключая пари на то, кто дольше просидит на солнце, не моргая.

Должно быть, он меня не узнал. В отличие от него, я сильно изменился: набрал 20 килограммов, потерял волосы и теперь носил очки.

"Это вы?" удивленно спросила я.

Он безразлично кивнул, но не сказал ни слова. Он продолжал смотреть на солнце, глядя далеко от парка и гораздо дальше, чем ссорящиеся вороны на изгороди. Он смотрел в небо, гораздо выше гор и за горизонт. 

             "Вы меня не узнаете?" Я пытался.

Его ласковые глаза впервые обратились к моему лицу и подарили мне тот самый взгляд, который он дарил мне в детстве. Но с годами его взгляд потускнел; что-то мешало ему потеплеть ко мне.

"Это странное совпадение, друг мой; я предчувствовал, что сегодня что-то произойдет. Я пришел сюда без всякой видимой причины.  Я с тревогой ждал тебя весь день, сам того не зная. Не могу поверить, что после стольких лет мы снова встретились. Бог знает, сколько приятных воспоминаний мы храним вместе. Поверь мне, мой друг, ничто не заменит приятных воспоминаний, ничто".

 Я продолжал говорить, не давая ему ответить.

"Помните, мы заплатили по три риала и прошли долгий путь, чтобы купить половинку болонского сэндвича? Помнишь бутербродную под названием "Золотой петушок"? Я никогда не смогу повторить этот вкус. Помните, как мы могли позволить себе купить только один билет в кино и смотрели фильм в на одном месте два раза подряд? Таких фильмов больше не снимают, правда, мой друг?"

             "Ты очень изменилась", - холодно ответил он.

             "Такова жизнь: после юности ты так сильно меняешься, что уже не можешь узнать себя".

"Что случилось с нашими старыми друзьями?" - спросил он.

"Помните парня, которого мы называли психологом? Он всегда говорил, что если мы устроим сексуальную революцию, то классовая борьба исчезнет совсем. Он оставил свои мечты, когда унаследовал магазин ковров, и теперь зарабатывает кучу денег, делая то, что всегда ненавидел, идя по стопам отца. А остальные члены банды, я понятия не имею, что с ними случилось".

Его мысли блуждали где-то в другом месте, словно вороны выхватывали его внимание, как выхватывают куски мыла из оставленных без присмотра помойных ведер. Я хотел бы повторить прошлое, все, плохое и хорошее. Я жалел, что мы не можем выпить столько воды после игры в футбол в летнюю жару на юге. Мне отчаянно хотелось вновь ощутить вкус горячей печеной свеклы, которую мы покупали у уличного торговца в лютый зимний холод. Я хотел спросить его, как он учился, что сделало его лучшим учеником, чем я? Мне было что сказать, но он таял на солнце на моих глазах; я терял его присутствие.

Его не интересовало прошлое, он неотрывно смотрел на солнце, как в детстве. Я последовал за его взглядом, чтобы выйти за пределы парковой изгороди, за черту города и за свой горизонт. Я вышел из наполненного дымом города и поднялся выше заснеженной горы. Воздух больше не был загрязнен, и я чувствовал себя птицей, парящей в бесконечном небе, устремленной в вечность и приближающейся к солнцу. Как и он, как и в нашем детстве, я все ближе и ближе подбирался к огромному фонтану света и вот-вот войду в дом солнца.  Спустя столько лет я снова смог глубоко вдохнуть свежий воздух и свободно выдохнуть, чтобы очиститься; теперь я мог противостоять всем трудностям и был достаточно силен, чтобы остановить тайфуны. Кристаллы света заполнили все мое существо, и огненные лучи устремились по моим венам. Солнце взорвалось, и его лучи осветили галактику, а я стоял в центре всего этого, впитывая каждый кристалл света всеми фибрами своего существа и раскрывая руки, чтобы обнять весь мир.

Внезапно я вздрогнул и вынырнул из фантазий, подумав о предстоящей пенсии, пенсионном плане и коллекции монет. Что, если водосток упадет со стены? Стулья в столовой терпеливо ждут, когда их покроют лаком.

Мои глаза горели, а хрупкое тело не могло выдержать огромного потока света. В отчаянии я закрыл обеими руками грудь, чтобы не раздавить ее, и закрыл глаза. Тьма и вакуум проникали внутрь меня и вытесняли из моего существа каждую частичку разбитого света.

Я застегнула пальто, чтобы не замерзнуть, и осторожно открыла глаза, чтобы приспособиться к темноте, опустившейся на парк. Солнце уже село, и я обнаружил, что сижу на скамейке в одиночестве.

  Апокалипсис

             На крыльце, прислонившись к стене с чашкой кофе в руке, я размышлял о том, могу ли я рефинансировать свою ипотеку по более низкой ставке. На заднем плане раздавался мягкий голос метеоролога по телевизору.

"Наслаждайтесь солнечными выходными".

Не было ничего необычного, как вдруг земля под моими ногами задрожала. Я почувствовал, что на землю давит какая-то жуткая сила, возможно, беззвучный рев, неподвижный шторм. Длинные ряды огромных деревьев по обеим сторонам улицы содрогнулись в унисон. Каждый дом содрогался, и каждая припаркованная машина трепетала в симфонии разрушения. Прежде чем я успел среагировать, соседний дом рухнул на моих глазах.

Земля разверзлась, и все дома в этом районе разлетелись на куски. Пропасть в земле расширилась от яростного взрыва, и целый городской квартал был разорван на части. Через несколько минут такое же бедствие произошло до самого горизонта. Невидимый кинжал жестоко расправился с планетой в моем оцепеневшем присутствии.

             Я стал свидетелем того, как рушится мир. Без всякой видимой причины Земля разлетелась на миллионы осколков, словно фарфоровая копилка, выпавшая из детской руки. Непреложный закон гравитации перестал существовать, и огромные куски планеты разлетелись во все стороны и рассеялись во Вселенной.

Как ни странно, мой дом оказался единственным строением, оставшимся в целости и сохранности. Армагеддон пощадил только меня и мое имущество. Мне повезло, что я остался в живых один, или я так думал. Апокалипсис не пролил мой кофе, чтобы испачкать чистую рубашку и испортить мне день. В считанные минуты я обнаружил, что стою на краю своего нового мира в форме кусочка шоколадного торта, украшенного домиком, притаившимся в зеленом дворе, заросшем сорняками и ограниченном деревянным забором. Мое любимое лимонное дерево слегка изогнулось, поддерживая свои блестящие лимоны, но корни его теперь были полностью обнажены.

             Немного смущенный катастрофой, я стряхнул пыль с пижамы, обдул воздух перед ртом, аккуратно поставил чашку и, держась за кран во дворе, осторожно ссутулился и посмотрел вниз, чтобы оценить глубину катастрофы.

Маленький кусочек шоколадного торта, на котором я стоял, был моим новым миром, состоящим из старого дома с двумя спальнями и высокой ежемесячной ипотекой . Мой дом остался нетронутым, полностью обставленным всеми основными удобствами, с пристроенным гаражом, в котором стоял "Шевроле" 1957 года выпуска. Да, весь мой мир был построен на плоской бетонной плите. Мое потрясение усугубилось, когда я увидел трещину на фундаменте; этот уродливый симптом структурных повреждений, резко снижавших рыночную стоимость моего дома, теперь чудесным образом исчез из-за подвижек грунта. Я также заметил, что на крыше не хватает нескольких черепиц, которые я мог бы починить сам.

             Когда первоначальный шок прошел, я задумался о том, как эта катастрофа повлияла на мой образ жизни. Невозможно было не пострадать от такого беспрецедентного бедствия. И все же я воспринял конец света как возможность упростить свою жизнь. Сначала я подумал о протекающем баке в гараже. Теперь я был так рад, что не стал платить за ремонт. В будущем транспорт мне не пригодится. Итак, первым делом нужно было избавиться от этой рухляди, пока она не испортила пол моего гаража масляным пятном. Дверь гаража была открыта, поэтому я переключил передачу на нейтральную и толкнул машину назад, она выкатилась из гаража и упала на край моей вселенной; я вздохнул с облегчением. Выброс старого хлама из моей жизни, однако, нарушил баланс моего мира.

Кусок шоколадного торта внезапно накренился, и, несмотря на все мои усилия удержаться на вершине, я тоже потерял равновесие и соскользнул с края вселенной. Прежде чем потерять хватку и погрузиться в вечную бездну, я успел ухватиться за корни лимонного дерева во дворе и выжить в бесконечном свободном падении.

             Мир несколько раз покачнулся и наконец восстановил равновесие, но теперь я находился под поверхностью, цепляясь за хрупкие корни. Часы на стене тоже потеряли равновесие и упали; они тоже висели на краю, держась за хлипкую минутную стрелку. Искаженное представление о времени и я были единственными выжившими после этого апокалиптического события. Никто из нас не мог вернуть себе прежнее состояние.

             Мне долгое время удавалось выживать под землей в таких необычных условиях, переваривая червей и зерна, которые я находил в грязи под своим домом. По ночам я видел, как сверкающий полумесяц луны, словно безжалостный серп, нависал над моим одиноким деревом во дворе. Мое любимое лимонное дерево наклонялось вперед, протягивая свои хрупкие конечности, чтобы помочь мне с мрачным взглядом, как скорбящая мать, рыдающая по своему умирающему ребенку. Время шло, и я видел, как мое дерево морщится в проигранной битве за жизнь; его лимоны постепенно теряли свою изюминку в печали.

             Длительное пребывание в подземном мире изменило мой взгляд на жизнь. Физическое выживание перестало быть моей главной заботой, так как я понял, насколько абсурдно проживать свою жизнь заново, как будто ничего не произошло. Вместо того чтобы продолжать тщетную борьбу за свое существование, я отправился в экспедицию в глубины шоколадного торта, в который был погружен. Я потерял все, но, подобно зависимому игроку, получал безумное удовольствие от горького вкуса потери.

             Чем глубже я погружался в суть жизни, тем более причудливым становилось путешествие. В процессе я обрел видение, точку обзора, которую никогда не считал возможной. Обыденная линейная концепция времени распалась, и рассыпавшиеся частицы воссоздали вечную череду расширения и сжатия моментов, в которых я был заключен.

В истерике я распространялся по вибрирующим струнам мистического музыкального инструмента, лихорадочно бьющего по румяным вспышкам моих воспоминаний. Я слышала меланхоличную мелодию, сложенную из нитей отчаяния и восторга, которые фибрами своего существа поднимались в воздух.

Окутанные туманной дымкой мемуаров, мои воспоминания играют со мной в злую игру, коварно обманывая. Временами восхитительная дымка воспоминаний ласкает меня, но прежде чем я успеваю впитать всю суть ее очарования и насладиться ее нектаром, она злобно исчезает в размытых уголках моего прошлого. Я не могу различить прошлое, настоящее и будущее, поскольку время навсегда утратило свое значение. С неохотой я принимаю смутную смесь мечты и реальности за настоящее, и каждый день я все дальше погружаюсь в бездну будущего, но мое облачное завтра странно напоминает мое мутное прошлое.

Винт

Винт, бракованный, вот кто я. Обратите внимание! Я не гвоздь. Гвозди - это плоские головки без характера, говорю я. Они прямолинейны, а я нет. У них нет изгибов и поворотов, а у меня есть. Они легки на подъем, а я нет.  Просто бейте гвоздь по голове, и он послушно делает свою работу, а я - нет. Кривой гвоздь можно легко выпрямить молотком, и он будет работать как новенький, но ударьте меня вот так, и вы увидите, что произойдет. Я стану еще более кривым.

В первый раз, когда меня использовали по назначению, я потерпел неудачу. Плотник, который наугад выбрал меня из коробки с шурупами, не смог вбить меня в деревянную дверную коробку, потому что я был немного кривой, а головка у меня была отрезана. Его рука соскользнула, и я пустил ему кровь, поэтому он бросил меня на пол, проклиная под нос.  Это был мой первый контакт с человеком, и тогда я понял, кто я такой. Его кровь навсегда запятнала мою душу, и я носил его страдания на своей совести, конечно, метафорически выражаясь. Помните, что у винтов нет сознания.

Я весь извелся, как винтик с сорванной головкой.  И самое забавное, что каждый раз, когда меня отвергают и выбрасывают, я приземляюсь прямо на голову, размышляя о том, кто я и зачем я, а поскольку я не могу этого понять, я начинаю считать свои повороты и изгибы.

Давайте вернемся к нашей истории, ведь речь идет не о морали, а о расшатавшемся винтике. 

Поскольку я всегда сижу на голове, я легко могу застрять в подошве ботинка, долгое время оставаться там незамеченным и делать то, что у меня получается лучше всего, - повреждать все, с чем соприкасаюсь. За свою жизнь я поцарапала столько блестящих полов и порвала столько изысканных ковров ручной работы, и все это непреднамеренно, могу сказать я.

Однажды я сидел один на обочине дороги, занимаясь своими делами, когда меня сбила машина, ехавшая на большой скорости. Мне ничего не оставалось, как пробить его шину и устроить катастрофу. О! Какая катастрофа! Один из следователей по дорожным происшествиям после нескольких недель анализа наконец обнаружил меня.

"Ага! Вот оно. Один кривой винт с сорванной головкой. Представляете, один незначительный витой кусочек металла создал такую ужасную трагедию и причинил боль стольким людям?" крикнул следователь, держа меня за голову.

Он сфотографировал меня со всех сторон для своего отчета, и снова пришло время меня выбросить. Я больше не был нужен, так как отслужил свое. Но вместо того чтобы выбросить меня, мудрый следователь положил меня в карман и взял домой, чтобы показать своим детям и преподать им урок.

В тот вечер, после ужина, уютно устроившись в своем любимом кресле и выпив пару кружек пива, он вытащил меня из кармана, зажал между указательным и большим пальцами и стал демонстрировать перед встревоженными глазами членов своей семьи, читая им лекцию о благоразумии. Доказав свою правоту, он выбросил меня в мусорную корзину. Конечно, он не попал в цель, и я снова приземлился прямо на голову, незаметно впечатавшись в мохнатый ковер в его гостиной.  Час спустя его маленькая дочка наступила на меня, и вдруг из ее ноги хлынула кровь и залила весь ковер. Ее родители бросились на помощь своей любимице, но я уже успел внести свой яд в ее нежную душу. Врач в больнице вынул меня из ноги девочки и держал близко к глазам, говоря ее родителям: "Надеюсь, инъекции предотвратят инфекцию. Это грязный кусок металлолома".

Доктор в белом халате подошел к урне и аккуратно опустил меня в нее. Я был выброшен, как положено, или так он думал. Но я пережил эту цепь событий еще более криво, чем раньше, и когда моя голова, испачканная невинной кровью, ударилась о дно пустого металлического бака, я издал завораживающий звук, божественная музыка зазвучала в пустоте.  Мелодию, которую я хотел бы сочинять каждый раз, когда меня отвергают. Я сидел один в своей тюрьме со стальной решеткой и ждал, что же судьба приготовила для меня дальше.

В ту ночь уборщик выбросил меня в мусорный контейнер на улице, где я провел несколько дней. Во время этого пребывания и до приезда мусоровоза, увозившего отходы на свалку, мой транс превратился в реальность, когда я осознал в себе экзотическую силу. Теперь я был неотразим для кривых скрепок, гнутых гвоздей, сломанных булавок и наперстков. Они цеплялись за меня, как богомольцы за святыни. Я превратился в дикобраза с острыми шипами, металлические шипы торчали из моего тела, я стал существом с зазубренными краями.  Острый как бритва, я умудрился разорвать пластиковый мешок для мусора, проскользнул сквозь щель в днище мусоровоза и вывалился обратно на улицы, еще более кривой и разрушительный, чем прежде.

Я изменился настолько, что уже не могу узнать себя. Я ношу в себе целый ряд смертельных болезней, поскольку таился в самых зараженных уголках общества. Когда я жалю, это больно, но первоначальная боль - ничто по сравнению с теми страданиями, которые будут происходить позже. Я распространяю вирус во все существо своей жертвы. Да, я пронзаю их плоть и проникаю в их сердцевину, когда они меньше всего этого ожидают. И когда я это делаю, я становлюсь частью их души, чувствую их боль и страдаю вместе с жертвами, пока меня не извлекут и не выбросят.  Может быть, мне суждено быть таким, вооруженным столькими острыми гранями, наделенными смертоносным ядом.

И снова я сижу на голове в одиночестве, размышляя о том, кому я причиню боль в следующий раз.

 Ожидание

Старик снова, как и каждый месяц, пришел навестить сына. Должно быть, он сидит один в пустой комнате сына и смотрит сквозь толстые очки на потускневшие цветы, вплетенные в сердцевину изношенного персидского ковра.

И снова я стою у двери и молча наблюдаю за ним.

             Каждый раз, выдыхая с хрипом, он начинает отчаянный штурм, чтобы отогнать корабль смерти от берега жизни. Когда он говорит, он насмехается над своей судьбой, смешно шевеля губами. Чтобы встать, он энергично бьет ладонями по земле, словно отрываясь от груди поверженного врага. Так же дерзко, как он бросает вызов судьбе, его заклятый враг наносит ему смертельные раны каждым своим движением. Время на стороне его врага, а ожидание - не самое лучшее оружие старика.

             Не подозревая о моем присутствии, старик пытается выпить горячий чай. Его дрожащие пальцы то и дело осторожно приближаются к чашке, пока он наконец не ощущает тепло кончиками пальцев; он подносит хрупкий стакан к губам, проливает несколько капель, несмотря на все меры предосторожности, и тут понимает, что во рту не хватает кусочка сахара. На этом этапе битвы он не желает отступать! Он прижимает горячий бокал к губам, а другой рукой ощупывает каждый цветок на потертом ковре в поисках серебряной коробочки, незаметной для его измученного зрения. Его губы горят, а глаза слезятся, когда пальцы ласкают каждый цветок. Ворсинки ковра злобно цепляются за глубокие трещины на его пальцах, чтобы утащить его в могилу. 

             Наконец ему удается дотронуться до латунного контейнера с кубиками сахара, он постукивает по его бокам, чтобы подтвердить находку, осторожно берет кубик, кладет его на язык и делает первый глоток с трудом заработанного трофея. 

             Я снимаю комнату в одном доме с его сыном уже больше года. Лишь однажды я стал свидетелем того, как отец и сын объединились. Когда сын вошел в комнату, глаза старика засияли, и в его изможденное, постаревшее тело ворвалось дыхание жизни. В их глазах я прочитал одно стихотворение с двумя толкованиями и любовь с двумя переводами. Иногда я сижу на бортике водоема посреди двора и слушаю его сына, когда он погружается в свою задумчивость, не обращая внимания ни на мое присутствие, ни на свое собственное.

Он выходит из этого мира и устремляется в другой, такой неизвестный мне.  Он говорит о больных и голодных детях. Он отмахивается от мух, проклиная черных вредителей за то, что они отнимают скудную пищу у этих маленьких душ. Он содрогается от землетрясений и помогает матерям, судорожно ищущим своих детей среди обломков, бьющихся в агонии. Он слышит биение детских сердец, когда на них падают бомбы во время войны.  И вдруг его лицо расцветает улыбкой, и он поэтично делится со мной ароматом весны, когда пьяная роса занимается любовью с дикими алыми цветами на рассвете на лугах его деревни. 

             Этот юноша рождается заново в аромате весны, в экстазе дождя, на роскошных лугах и в живых фантазиях радуги, чтобы умереть холодными одинокими ночами, в голоде и на войне.   Он беглец, разбойник и в бегах в большом городе. Именно поэтому его отец приехал сюда, чтобы навестить сына. Старик остается здесь на день или два, в основном ожидая сына, и каждый раз, наблюдая за его мучительным ожиданием, я отправляюсь вместе с ним в путешествие в туманную бездну боли, в предательские моменты, которые я разделяю с незнакомцем без видимой причины.

И снова я здесь, чтобы отразить его мучения в непрозрачном зеркале моего существа. Стрелки настенных часов гонятся друг за другом так же бесконечно, как и в моем испытании. Старик проигрывает битву со временем и тянет меня за собой. Мы уже прождали несколько часов.  Старик на грани смерти, переживает за сына; его сын впитывает страдания других, а я отчаянно пытаюсь постичь природу странной связи между нами.

             Мы напрасно прождали самые долгие часы самой холодной ночи. После полуночи я понял, что его сын никогда не вернется. Он был слишком нежным, слишком чистым и слишком невинным, чтобы выжить в этом болоте. Глаза старика превратились в непрозрачные шарики, а взгляд навсегда остался прикованным к безжизненным цветам.

 Дождь           

Солнце еще не взошло. Улица была пуста. Ни ревущих автомобилей, ни ругающихся матерей, таскающих за собой детей, ни шума кузнечной пилы, ни даже соседского нищего. Никаких признаков жизни. Мистическая музыка, которую сочиняют капли дождя, бьющие по жестяным водосточным трубам и оконным стеклам, - вот и все. Дождь мастерски исполнял любую мелодию, которую только могли услышать уши.

Маленькие перекрестки с круговым движением отмечают перекрестки, как городские марки, по обе стороны узкой улицы. В воздухе витал аромат баранины из ресторана. Бараньи головы без языка были элегантно разложены на большом подносе на прилавке, завлекая голодных прохожих. Дальше по улице располагалась пекарня. Полыхающее красное пламя кирпичной печи приветствовало конец холодной ночи. Два пекаря работали слаженно: один забрасывал в печь сырое тесто, а другой вытаскивал из нее румяные лепешки. Движения их тел были в полной гармонии с ритмичной мелодией дождя. Появились четверо рабочих фабрики, глубоко зарывшиеся в свои шинели в ожидании служебного автобуса; они неподвижно стояли у стены, словно ожидая расстрела. Когда автобус приблизился, они вытянули шеи, как проснувшиеся черепахи. Каждый день в этот час слышался стук длинной метлы уборщика улиц, и когда он приближался, облако пыли окружало его, как аура святых. Но сегодня его не было видно: уборка была поручена дождю.

Молодой человек шел к перекрестку, спрятав руки в карманы. Его гулкие шаги прерывали шум дождя. Пальцы ног замерзали от ледяной воды, заливавшей его поношенные ботинки; он прятал голову в воротник пальто, дыша изнутри, чтобы сохранить тепло тела.

В детстве он ткал ковры в своей деревне, потом пас овец, а через несколько лет приехал в город, чтобы работать поденщиком. И вот теперь он сидел на перилах и ждал работодателей. Как только останавливался грузовик, горстка рабочих с тревогой подбегала к нему и забиралась в кузов. Босс выходил, и начинался процесс найма. Он придирчиво осматривал рабочих и отбирал семь-восемь человек для работы в течение дня. Остальные должны были ждать следующего грузовика. Первыми сошли пожилые, стройные и бледные. Молодой человек не волновался, у него всегда была работа на день. 

Шел дождь, и, сидя в грузовике, он погрузился в задумчивость, вспоминая место, где работал последние две недели, дом, в котором оставил свое сердце. Особняк, окруженный высокими стенами, с высокими потолками, украшенными больше зеркалами, чем святынями, и окнами, достаточно большими, чтобы поглотить весь солнечный свет разом.

Он стоял у одного из этих массивных окон в перерыве между работой во дворе, когда впервые увидел ее внутри. Она смотрела на него сверху, на солнце, словно на себя в зеркале, небрежно играя солнечными лучами с прядями своих волос, бросая вызов красоте солнечного света своей собственной.

Молодая женщина не замечала его взгляда, словно его и вовсе не было, а он стоял всего в нескольких шагах от нее. Она стояла на девственно чистом ковре в белом платье, манящем контрастом с темно-малиновыми цветами ковра под ее ногами. Возможно, тот самый ковер, который юноша вязал в детстве в темных потогонных мастерских, то самое сложное плетение, которое лишило его большей части зрения. Когда она прогуливалась по лугу, устланному ковром, их взгляды на мгновение сошлись; юноша нашел свою душу в случайном взгляде и навсегда потерял ее в ее безразличии.

Когда замороженные иглы ударяли по его лицу, юноша в трансе терялся в свете, хрустале и зеркале.

Высказывание                                                                                                        

"Хм..." Это все, что я от нее слышу. Она издает этот звук, чтобы показать мне, что она внимательна. Когда я говорю часами, что случается часто, она сидит молча, смотрит мне в глаза и слушает. Я могу проследить, как ее нежное хриплое дыхание вливается в мои слова. Мне нравится, как она чешет свое правое ухо.

Я знаю, что она внимательно слушает, я вижу это по ее глазам. Но она не комментирует и не задает вопросов, да ей это и не нужно, потому что, когда я задаю вопрос, я либо сам на него отвечаю, либо вскоре понимаю его абсурдность. Вот как хорошо она меня знает. Ее единственная реакция - "Хм". Иногда она вдыхает и выдыхает громче, чтобы продемонстрировать свое сочувствие. И когда она так делает, я смотрю в ее добрые, но озорные глаза и думаю, как забавно она выглядела бы в очках.

У терапевтов есть свои техники. Более опытные не так много говорят. Вы можете говорить целый час, а он только слушает. Когда он чувствует, что вы не можете выразить свои эмоции, он задает простой вопрос, чтобы вернуть вас в нужное русло, - вопрос, который вы могли бы задать себе, но не сделали этого. А потом он замолкает и снова слушает.

Но он не испытывает к вам искреннего сочувствия; слушать - его работа. Держу пари, пока вы выражаете свои самые глубокие эмоции и признаетесь в самых темных секретах, о которых никогда не говорили ни единой душе, именно в тот момент, когда вы наиболее эмоционально уязвимы, он злобно поглядывает на часы, тайно спрятанные в книжной полке позади вас, и подсчитывает ваш счет. А за несколько минут до окончания вашего времени, когда следующий пациент уже ждет, он прерывает вас, чтобы сообщить, что эти сеансы должны продолжаться. Они любят возвращать клиентов. Вот почему я им больше не доверяю.

Но она другая. Для нее деньги - не проблема. Неоднократно я говорил часами, а она просто сочувственно слушала. Она никогда не смотрит на часы, потому что ее не волнует время. Она знает, как сильно я в ней нуждаюсь, как много значит для меня ее дружба.

Чтобы выразить свою признательность за ее понимание, я всегда даю ей большой кусок сочного мяса со своей тарелки, и она виляет хвостом в знак благодарности.

Неоконченная история

"Художников вдохновляют события их жизни, природа, окружающие их люди и общество в целом. Подобно ученым, которые используют физические законы и математические уравнения для объяснения явлений, художники прибегают к живописи, музыке и поэзии, чтобы выразить свои чувства, интуицию, изобразить свои эмоции и озарения..."

Прозвенел звонок, и урок закончился. Профессор как раз закончил свою речь, когда все парты в комнате со скрипом затряслись. Хлопанье книг вызвало у Митры ощущение пощечины.  Все студенты вышли из аудитории и оставили девушку в одиночестве, пока профессор стирал надписи с доски. Воздух наполнился пылью. 

После занятий она возвращалась домой и, как и каждый день, проходила мимо книжных магазинов, заваленных грудами книг, выставленных за витринами, - книг, которые она хотела бы успеть прочитать, - а затем сворачивала на менее людную улицу, гораздо более тихую, чем главный бульвар. Каждый день, когда она доходила до этого места, ее мысли приятно блуждали, и она погружалась в задумчивость, не замечая долгой дороги к дому.

"Художники видят мир по-другому. Их обостренные чувства воспринимают реальность на другом уровне, а поскольку они видят по-другому, их интуиция приходит в действие, чтобы создать свою реальность. Они рисуют, вырезают, пишут или играют свои уникальные видения. Они наблюдают за самыми незначительными событиями под чутким микроскопом своего разума..."

Митра заблудилась в своих мечтах, размышляя над словами профессора, когда ужасающий визг автомобильных тормозов заставил ее замереть на месте. Она увидела, как молодого человека с силой подбросило в воздух и он безжизненно рухнул на асфальт.  Ее взгляд был прикован к телу жертвы. Водитель бросился к выходу и встал на колени над жертвой, чтобы увидеть, что она уже мертва. Парализованная случившимся, она сделала несколько шагов к месту происшествия. Водитель смотрел на нее с ужасом и печалью в глазах. Никто из них не знал, что делать, так как было уже слишком поздно оживлять жертву.

В считанные секунды вокруг места происшествия собралась большая толпа; один из мужчин обыскал карманы жертвы в поисках документов и не нашел ничего, кроме нескольких двадцатитонных купюр и смятого носового платка. Вскоре к месту происшествия подъехала машина скорой помощи, и медики осторожно извлекли тело. Болтающие люди разошлись, и суматоха сменилась болезненной пустотой. Улица вернулась к тому виду, в котором она была до трагедии, как будто несколько минут назад ничего не происходило. На тротуаре не было ни капли крови, напоминающей о страшной гибели людей.

В разгар своего смутного удивления Митра заметила на другой стороне улицы маленький черный блокнот, который лежал на краю сточной канавы, наполненной грязной водой. Она бросилась к нему и подхватила, пока он не упал в поток. Дрожащие пальцы судорожно открыли блокнот и пролистали страницы, но она была слишком напугана, чтобы что-то прочитать, и не была уверена, что эти записи вообще принадлежали мертвому человеку. Но если это так, то она могла бы найти имя, адрес или что-нибудь, что позволило бы опознать жертву.

Убегая с места преступления, она поспешила домой, спрятав блокнот, свою драгоценность, под куртку и не сводя глаз с потрескавшегося тротуара, чтобы избежать любопытных взглядов мясника, продавцов и соседей. Придя домой, она осторожно вошла в свою комнату и заперла дверь, делая вид, что не слышит криков матери: "Почему ты сегодня опоздала, дорогая?"

Митра снова поспешно открыла блокнот на первой странице и начала читать. Но она не могла понять ни слова из того, что читала. Разочарованная, она листала страницы книги, отчаянно ища подсказки, но, не найдя их, в ярости швырнула проклятый манускрипт на пол, уткнулась лицом в руки и разрыдалась в муках.  Спустя несколько минут она собралась с силами и, еще более решительно, чем прежде, попыталась читать. Похоже, это была какая-то история, написанная небрежным почерком.

***

"Он поднялся наверх, в свое любимое кафе, сел на свое обычное место, положил на стол блокнот и начал читать газету. Уютная кофейня была наполнена ароматом трубочного табака "Амфора" и французского кофе. Воздух был настолько тяжелым, что клубящийся дым, исходящий от соседнего столика, образовывал в воздухе плотное облако.

"Господин Бижан, что бы вы хотели выпить?

"Черный кофе, пожалуйста".

Через несколько минут кофейный туман смочил нижний угол его газеты. Бижан нехотя сложил мокрую газету и зажег сигарету, сделал глубокую затяжку и выпустил несколько концентрических колец дыма в тяжелый воздух уютного кафе.

"Один из лучших фильмов Феллини сейчас идет в кинотеатрах", - сказал мужчина за другим столиком.

Это был человек, с которым Бижан познакомился в этом кафе; раньше они иногда вели подобные беседы.

             "На следующей неделе также выступает Лондонский филармонический оркестр. Мы приобщаемся к культуре". Затем он почесал нос и провел пальцами по густым черным волосам.

"Сегодня со мной произошло кое-что интересное. Когда я проходил мимо книжного магазина на углу, я ударился головой о металлический столб навеса. Это был момент пробуждения для меня, отрезвляющий инцидент, я говорю. Это то, что нам нужно в жизни, мой друг, - радикальное событие, - продолжал Бижан.

Второй мужчина задумчиво кивнул в знак согласия.

Мне нравится уютная атмосфера этого кафе; оно напоминает мне парижские кафе". Затем он достал из кармана купюру в 20 туманов и бросил ее на стол.

"До скорой встречи", - сказал он, спускаясь по лестнице.

***

Несколько страниц остались пустыми.  Митра быстро пролистал эти страницы и продолжил читать.

***

Бижан поехал домой. Тротуары были заполнены людьми. Продавец чайных чашек бил чашку о прилавок, демонстрируя, что она не бьется. Утоляющие жажду домашние йогуртовые напитки разливались в бутылки из-под кока-колы, но их намеренно делали достаточно солеными, чтобы у покупателей усилилась жажда. Он бросил взгляд на обувной магазин. Туфли висели в воздухе, как обрезанные ноги.

Презрев мошенников, он свернул окна, прибавил громкость на автомагнитоле и стал слушать классическую музыку, погружаясь душой в успокаивающую мелодию. Проехав долгий путь в северный район города, он подъехал к дому. Садовник открыл массивные железные ворота для хозяина дома, и тот, свернув на широкую дорогу , припарковался перед особняком и прошел в свою комнату на втором этаже. В богато украшенной комнате было огромное окно, выходившее в сад, но полностью закрытое плотной атласной шторой бордового цвета. Бижан включил настольную лампу. Безупречно белые простыни казались саванами в морге, ожидающими труп для обертывания. В углу стояла книжная полка красного дерева с несколькими книгами, небрежно прислоненными друг к другу, а на верхней полке - старинный граммофон с несколькими блестящими черными пластинками.

Когда Бижан устроился в старом кожаном кресле напротив скрытого окна, прикуривая сигарету, он услышал легкий стук в дверь.

"Сынок, ты дома?"

"Да, мама. Входи".

Она вошла и села на кровать, лицом к сыну.

"Хотите что-нибудь поесть?

"Нет, я в порядке, спасибо".

"Как прошел твой день, дорогая?"

"Как обычно".

"Сегодня здесь был полковник, - сказала его мать.

Что этот идиот хочет от нас теперь?"

"Не говори о нем так, пожалуйста; он - член семьи. Кроме того, он готов честно заплатить нам за земли в Нармаке", - мягко сказала она.

Ее сын постучал сигаретой по ручке кресла и кивнул.

"Так вот почему он был здесь!"

"Думаю, нам стоит рассмотреть его предложение. Да благословит Господь его душу. Твой отец всегда говорил, что недвижимость, которую мы покупаем сегодня, поможет нам завтра", - сказала она.

Бижан смял сигарету в тяжелой мраморной пепельнице.

"Если тебе хочется это сделать, я не возражаю".

Его мать медленно поднялась с кровати, затем внезапно остановилась.

"О! Чуть не забыл! Садовник сказал, что ваша няня Зарин заболела. Ты ее помнишь? Она нянчила тебя, когда ты был маленьким".

"Бог знает, сколько времени прошло с тех пор, как я видел ее в последний раз".

"Наверное, уже больше 30 лет", - говорит его мать.

"Да, я помню, что в последний раз видел ее, когда вместе с отцом ездил собирать арендную плату с арендаторов на юге Тегерана. Я бы хотел увидеть ее снова".

"Она любила тебя и твоего брата. Когда мы впервые отправили вас в Европу, ей показалось, что мы разлучаем ее с собственным сыном. Она расспрашивала о вас садовника. Да, это хорошая идея, если вы навестите ее. Насколько я слышал, она не очень хорошо себя чувствует".

"Обязательно. Я люблю видеть ее снова".

На следующее утро садовник написал ее адрес, и Бижан отправился навестить свою няню. Чтобы добраться до ее дома в южной части города, он ехал более двух часов. Должно быть, он проезжал мимо скотобойни, потому что воздух был пропитан зловонием мертвых животных, а рои мух были видны как густое темное облако.

На последнем отрезке своего долгого пути он сделал еще несколько поворотов в лабиринте укромных переулков и въехал на узкую улицу с канализационными стоками посередине.  Его машина заняла всю ширину переулка.  Сверившись с адресом, он остановился перед ветхим домом, вышел и постучал в сильно проржавевшую металлическую дверь; хотя она была полуоткрыта, он постучал еще раз; поскольку ответа не последовало, он громко попросил позвать няню Зарину.

Убедившись, что никто не придет, он вошел через темный и тесный коридор в маленький дворик и сразу же заметил справа от себя комнату, дверной проем которой закрывала тяжелая ткань. Он отодвинул занавеску.

"Есть ли кто-нибудь дома?" Он прищурил глаза и просканировал

Голая комната, в которой не было ничего, кроме угольного гриля посередине и опиумного кальяна.

"Что тебе нужно?" Истощенный человек с темной кожей, ссутулившийся на полу, обратился к нему с приглушенным

Голос.

"Я ищу Зарин. Меня зовут Бижан. Она здесь живет?"

"Нет, больше не хочет".  

"Вы знаете, где она?"

Мужчина вытянул туловище и выхватил скрипку из-за подушки.

"Зарин больше не встречает посетителей. Она скончалась на прошлой неделе".

Несколько минут прошло в молчании, пока Бижан обдумывал печальную новость.

"Бижан! Хм, мы не виделись более 30 лет".

"Вы меня знаете? Бижан был поражен.

Человек, затаившийся в уединении, положил старую скрипку на плечо и заиграл мелодию.

"Сезон цветов, сезон цветов...

Внезапно на глаза Биджана навернулись слезы радости.

"Это ты, Надер? Помнишь, однажды ты повторял эти слова, пока Зарин не ударил тебя по голове, воскликнув: "Почему ты повторяешь эти два слова? Сезон цветов" - это не песня, идиот".

Два друга детства разразились хохотом.

"Надер, ты очень изменился. Не могу поверить, что ты все тот же глупый плут, каким был в детстве".

"Но мне кажется, что ты точно такой же, вежливый и воспитанный мальчик".

Присев рядом с другом, Бижан внимательно вгляделся в его лицо и увидел, что глаза у него непрозрачные.

Они часами говорили о своих приятных воспоминаниях. Бижан рассказывал Надеру все подробности своей жизни, летние поездки за границу и длительное пребывание в Европе. Он говорил о том, что его брат

Самоубийство - тема, которую он никогда не обсуждал ни с кем другим. Надер рассказал ему о неудачных обстоятельствах своей жизни, о пристрастии к опиуму, о тюремном заключении, о болезни, из-за которой он ослеп, и о недавней смерти матери Зарин.

С этого дня Бижан навещал Надера не реже двух раз в неделю.  С ним он чувствовал себя помолодевшим, а возрожденная старая дружба вселяла в него надежду и оптимизм. С Надером он был весел и раскован. Не было ничего, о чем бы он не рассказал своему другу. Однажды Бижан отвез своего друга детства к себе домой. Во время долгой дороги он спросил о его работе.

"Я музыкант. Я играю на скрипке на свадьбах. Иногда пьяные идиоты, не уважающие мое искусство, бросают в меня апельсиновые корки и семечки или отпускают язвительные комментарии, но мне на них наплевать. Дело в том, что я всегда успеваю отведать свадебные деликатесы даже раньше жениха и невесты! Я могу различать цвета в ярких огнях в темноте ночи. Они напоминают мне звезды. Обычно я выпиваю пару рюмок водки, настраиваюсь на артистический лад и выступаю. Я талантливый музыкант, и к черту этот бескультурный народ, который не ценит искусство".

***

Еще несколько страниц были пустыми. Митра потерла уставшие глаза, голова раскалывалась. Она хотела бы лечь в постель и уснуть, но как теперь быть?

***

Когда они приехали, Бижан помог Надеру выйти из машины и проводил его по лестнице в комнату. Затем он оставил его одного, чтобы приготовить чашку чая. Надер медленно обошел комнату и осторожно ощупал мебель, пытаясь сориентироваться. Он дотронулся до плотной шторы. Воздух был душным. Он с трудом открыл окно, разговаривая сам с собой: Бижан, тебе нужно дышать свежим воздухом и наслаждаться ярким светом.

Окно наконец открылось в пышный сад, и порыв свежего воздуха ворвался в комнату и сдул с кровати призрачные простыни. Яркий свет озарил комнату. Бижан стоял в дверной раме, завороженный лучами надежды, появившимися в его жизни. Он никогда не видел истинных цветов своей мебели при естественном освещении. Через широко распахнутое окно он наблюдал за пением красной птицы на дереве и любовался гипнотическим изяществом танцующих листьев на ветвях.

Надер, ошеломленный ласкающим его лицо легким ветерком, быстро схватил скрипку и заиграл радостную мелодию. А его друг, не в силах подавить свой восторг, запел в такт музыке, но грубый и необученный голос вокалиста не понравился художнику. Расстроенный музыкант наконец перестал играть.

"Ты ужасно поешь. Где, черт возьми, ты научился так ужасно петь?"

"Пожалуйста, простите мой недостаток профессионализма, хозяин". 

Они оба разразились хохотом.

Поездки между двумя населенными пунктами на юге и севере города превратились в веселую рутину их жизни.

"Знаешь, Надер, я пишу нашу историю, пишу о нашем детстве, о наших хороших воспоминаниях, о нашем воссоединении и обо всем, что было между ними.  Я уверен, что многие смогут нас понять. А самое лучшее - это то, что ты станешь моим героем", - сказал однажды Бижан своему другу.

***

Это все, остальные страницы были пусты. Это была незаконченная история. Митра был опустошен. Бедный Бижан. Жаль, что он так и не закончил свою историю. Боже мой! Что мне делать с этой незаконченной историей? Может быть, я смогу найти Надера? Но как я могу найти этого слепого уличного скрипача в таком огромном городе?

Надер напомнил ей мужа их горничной, но она никогда не видела никого похожего на Биджана, разве что в кино. Она рухнула на кровать и всю ночь оплакивала его смерть.

На следующее утро она заперлась в своей комнате, чтобы погоревать в одиночестве. Уже после полудня она смогла посмотреть на себя в зеркало. Волосы были спутаны, черная тушь стекала по векам и щекам. Сама себе она казалась смешной, но у нее не было настроения смеяться над своей внешностью: она была слишком измучена и слишком несчастна, чтобы заботиться об этом.

Она спустилась по лестнице. Когда она дошла до последней ступеньки, ее мать, ставшая свидетельницей клоунского вида своей дочери, вскрикнула в недоумении.

"Боже мой! Что это, черт возьми, такое? Кто вы такие и что вы сделали с моей дочерью?"

"Оставь меня в покое, мама".

"Что с тобой сегодня? Вы, должно быть, больны. Не смей выходить на улицу, выглядя как клоуны. Поступишь в колледж в таком виде - и прощай поиск мужа".

"Нет, мама, я должен идти в школу".

Митра не знала точно, зачем ей нужно выходить, но предчувствовала и мучительно желала этого. Она чувствовала себя обязанной что-то сделать, но что? Она не знала.  Она поспешно вышла из дома и пошла в сторону школы, пока не оказалась на той же длинной улице. Ужасное дорожное происшествие, тетрадь, а теперь еще и незаконченная история Биджана и Надера преследовали ее. Она погрузилась в бесплотное состояние, не понимая, что происходит.

Она подошла к месту аварии. Все вокруг было сюрреалистичным. Трещины на стенах расширялись, чтобы затянуть ее внутрь. Люди шли медленнее, чем обычно. Она приложила ладонь ко лбу, чувствуя головокружение и жар. Я сейчас упаду в обморок.

Угрюмая тишина заполнила улицу. Все погружались в жуткий сон там, где стояли. Ей казалось, что она ходит по облакам. Она взглянула на часы. Они остановились. Страницы газет застыли в воздухе, раздуваемые несуществующим ветерком. Брошенная сигарета зависла над тротуаром. Теперь все замерло. Митра была единственной, кто мог двигаться. Она дошла до того места, где произошла авария. Сердце заколотилось в груди, когда она поняла: "Это же вчерашний день!"

Она судорожно оглядывалась по сторонам в поисках Бижана, решив спасти его жизнь. Тягостную тишину нарушил ужасающий шум приближающейся машины. Она лихорадочно закричала: "Бижан!" и бросилась на середину улицы, чтобы спасти ему жизнь.  Ее зрение было затуманено, голова кружилась, все происходило как в тумане. Она услышала знакомый скрип автомобильных тормозов, ее колени подкосились, и она

рухнул, невнятно произнося имя Бижан.

***

Когда она пришла в себя и открыла глаза, то оказалась посреди улицы, окруженная толпой. Молодой человек помог ей подняться с земли.

"Вы потеряли сознание посреди дороги. Вам повезло, что водитель увидел вас издалека и вовремя остановился. Но почему вы произносили мое имя, когда были без сознания?"

Митра в ужасе смотрела на Биджана и его слепого друга Надера, склонившихся над ней. 

"Тебе нужно немного отдохнуть. Пойдемте в это кафе", - сказал Бижан, указывая на здание на другой стороне улицы. 

Он помог Митре подняться с земли и взял ее за руку. Его слепой друг последовал за ними. Они медленно поднимались по лестнице кафе.

"Ваш любимый столик свободен?" лукаво заметила Митра, усмехнувшись.

Бижан озадаченно оглянулся через плечо. Они сели и заказали кофе.

"У меня был друг, который часто приходил сюда. Вчера машина сбила его именно в том месте, где вы сегодня упали в обморок", - сказал Бижан,

Он сделал паузу, чтобы прикурить сигарету.

"          К сожалению, он не выжил. Он был издателем, который должен был опубликовать мою книгу после того, как я ее закончу. Моя рукопись была с ним в момент его смерти; она потерялась во время столпотворения".

Митра улыбнулась, достала из сумочки блокнот и вернула его владелице.

"Пожалуйста, закончите его, это будет интересная история", - сказала она. 

У нас есть все

Вопреки моим ожиданиям, мой десятилетний племянник не удивился, увидев слинки, которые я привез ему в качестве сувенира из Америки.

"У нас тоже есть Слинки. В следующий раз, когда мы пойдем на базар, я покажу его тебе, amoo jaan, или, как вы, американцы, говорите, дорогой дядя. Что бы вы ни нашли в Америке, это есть у нас, в Иране".

             И он оказался прав. К моему удивлению, на следующий день на рынке он показал мне множество разноцветных вариантов слинки, продававшихся по ценам гораздо ниже американских, и все они были китайскими неавторизованными копиями настоящих изделий.

             "Значит, вы утверждаете, что абсолютно все, что есть в Америке, можно найти прямо здесь?" дразнил я его в тот день за обеденным столом.

             "Все, у нас есть все", - похвастался он. 

             "В таком случае завтра к полудню вы произведете на свет одну высокую блондинку с большой попой в коротких штанишках", - попросил я.

             Теперь передо мной сидел мой племянник с мрачным лицом. Я забил один.

             Он был племянником, с которым мне было веселее всего во время моей первой поездки на родину после семнадцатилетнего перерыва. Я никогда не встречал его раньше.

             После обеда я должен был навестить одну из своих сестер, которая жила в том же городе и недалеко от дома моего брата. Единственная проблема заключалась в том, что сестра и брат не общались друг с другом уже много лет.  

             "Возьми меня с собой, дорогой дядя, в дом тети Сорайи", - сказал Наим.

             "Я не могу".

             "Пожалуйста, дорогой дядя, возьмите меня с собой. Я обещаю вести себя хорошо", - настаивал он.

             "Я знаю, что ты будешь, но я действительно не могу взять тебя с собой".

Я не знала, как ему отказать. Я не должен был устанавливать никаких контактов между двумя семьями, беря его с собой в их дом. Это было невербальное соглашение, которое я заключил с братом и его женой.

"Может быть, в другой раз", - сказал я.

             "Но почему, почему ты не можешь взять меня?"

             Как я мог объяснить ему, что означал жест его матери, когда она услышала просьбу сына поехать к моей сестре? Поэтому я солгала Наему.

"Прежде всего. На улице слишком жарко, и нам придется идти не менее пятнадцати минут под палящим солнцем, чтобы добраться до места. Это вредно для твоей белой, бархатистой кожи; тепловое истощение опасно".

             "Прежде всего, дорогой дядя, в отличие от вас, американцев, мы суровы. Мы не слабаки, пьющие апельсиновый сок. Кроме того, ты не знаешь дороги в этих переулках; ты заблудишься, и у нас будут проблемы с тем, как тебя найти".

             "Ваша мама дала мне адрес и показала дорогу".

             "Откуда она знает, как туда добраться? Она никогда там не была. Мама и папа никогда не заходили в новый дом тети Сорайи. Они даже не упоминают ее имени.  А если их пути пересекаются на рынке, они переходят улицу, чтобы не сталкиваться друг с другом", - рассуждал он.

             "А откуда вы знаете адрес?"

             "Я хожу в их район и играю со своими двоюродными братьями".

             "А они знают, что вы ходите туда и играете с их детьми?"

             "О нет. Мы просто не говорим родителям. Пока они не знают, все в порядке".

             Моя невестка кричала из кухни.

"Не беспокой дядю, сынок. Тебе пора спать после обеда".

             "Возьмите меня с собой, пожалуйста, пожалуйста. Я ненавижу спать после обеда". Теперь его глаза увлажнились от слез, он терял надежду.

             "Я бы хотел. Я сам найду дорогу". отчаянно ответила я.

             "Дорогой дядя, ты заблудишься. Я в этом уверен. Это не Америка. Улицы здесь кривые, а их названия меняются каждый раз, когда кто-то из соседей погибает на войне. К твоему сведению, у нас очень много мучеников, дорогой дядя. Мы ведем долгую войну, поэтому названия улиц постоянно меняются".

             "Не волнуйся, дорогая, я все еще говорю на этом языке и могу спросить, если заблужусь".

             "Спросить? Спросить кого?"

Теперь меня загнали в угол, я это чувствовал.

             "Люди на улице, владельцы магазинов или пешеходы".

             "Вот это и показывает, как мало вы знаете о своем городе, дорогой дядя. В час дня на улицах никого не найдешь. Так жарко, что асфальт размягчается, как жевательная резинка во рту, дорогой дядя. Все магазины на базаре закрыты с 12 до 4 часов дня. После обеда все спят под кондиционером. Так у кого ты спросишь дорогу, если заблудишься, мой дорогой дядя?" 

             Теперь я был в затруднительном положении и не знал, что ответить. Как бы мне ни хотелось, я не мог попросить его мать разрешить ему сопровождать меня. Эти две семьи уже давно не общались. Я не мог вмешиваться. Я был всего лишь иностранным гостем, который, очевидно, потерял связь с реальностью своей страны после стольких лет.

             "О, дорогой дядя. Ты американец, ты ничего не знаешь", - продолжал Наим.

Его мать услышала этот комментарий.

"О, я желаю, чтобы сам Бог содрал тебя с лица земли, бесстыжий мальчишка. Я наполню твой рот раскаленным индийским перцем, чтобы ты никогда не говорил так со своим дядей. Подожди, пока твой отец вернется домой и услышит это", - кричала она.

             Теперь мой племянник был в беде. Он молча со слезами на глазах бросился в свою комнату, чтобы поспать после обеда, а я вышла из дома с адресом в руках.

             По дороге к дому сестры, проходя мимо закрытых магазинов на пустых улицах под палящим солнцем, я почувствовал во рту жжение от вкуса красного острого индийского перца.  

Неверный                                                                      

             "Здравствуйте. Могу я поговорить с миссис Пакстон?"

             "Это она".

             "Миссис Пакстон, у нас к вам срочное дело".

             "Кто звонит?"

             "Я должен поговорить с вами лично".

             "Кто вы? Что-то случилось? Хотя бы скажите, в чем дело?" Она встревожена.

             "Я действительно не могу объяснить это по телефону".

             "Я не стану встречаться с совершенно незнакомым человеком, если не знаю, что за чертовщина происходит. Это очередной розыгрыш? Я вешаю трубку прямо сейчас... Если вы не скажете мне, в чем дело..."

             "Я выполняю работу для вашего мужа".

             "Для моего мужа? Я не понимаю. Почему бы вам не связаться с ним? Хотите, я попрошу его позвонить вам?"

             "Нет! Это не так, мэм. Я просто не могу сказать вам об этом по телефону".

             "Тогда это чертов розыгрыш".

"Он нанял меня, чтобы шпионить за вами".

             "Что?"

             "Миссис Пакстон, я не могу объяснить это по телефону. Пожалуйста, доверьтесь мне и давайте встретимся. Я расскажу вам все лично".

             "Тебе лучше быть настоящим. Я серьезно. Где мы встретимся?"

             "Книжный магазин рядом с вашим домом; тот, в который вы всегда ходите".

             "Значит, вы что-то обо мне знаете".

             "Встретимся там через 45 минут".

30 минут спустя

             Миссис Пэкстон беспокойно сидит за угловым столиком, на своем обычном месте. Она отрывается от писанины в блокноте и потягивает кофе. Когда ее перо прижимается к бумаге, после долгой паузы появляется мужчина и садится в кресло напротив нее.

             Она осматривает незнакомца и недоверчиво качает головой.

"Я уже немного разочаровалась в тебе!" вздыхает она.

"Нам нужно поговорить..."

 "Вы уже дважды говорили мне это по телефону. Теперь давайте уточним детали. Мой муж нанял вас, чтобы проверить меня? И если это так, то не нарушаете ли вы секретность своей операции, звоня мне домой и тем более прося о встрече здесь?"

             "Я многое знаю о вашем муже, миссис Пакстон. Это он вам изменяет".

             Ручка миссис Пэкстон выскользнула из руки и упала.  Она поднимает ее с пола и стучит ею о стол.

"Зачем тебе шпионить за ним, вместо того чтобы делать свою работу и следить за мной? Это бессмысленно, черт возьми". 

             "Вы на его стороне?" - спрашивает мужчина.

             "Нет, я сомневаюсь в вашем профессионализме. Вы уже совершили несколько фатальных ошибок. Использовать свой мобильный телефон, чтобы связаться со мной - как это умно?" - кричит она.

Она делает глоток своего любимого напитка и двумя самыми длинными пальцами достает из сумочки сигарету Virginia Slim, осознавая, что в книжном магазине не курят.  Затем она нервно сжимает "Вирджинию" между пальцами.

             "Вас нанял мой муж, чтобы шпионить за мной? Вы понимаете это? Тебе нужно шпионить за мной, чтобы не настраивать против человека, который тебе платит, он же твой работодатель, черт возьми".

             Мужчина молча слушает.

"Кто этот парень? Кто трахает меня? У вас есть фотографии, где мы вместе? Записи телефонных разговоров? Какие-нибудь улики, доказывающие, что у меня роман? На данный момент вы должны знать, сколько раз в неделю мы встречаемся, куда ходим и чем занимаемся, и если бы вы профессионально выполняли свою работу, то уже знали бы, насколько он хорош в постели". 

Миссис Пэкстон улыбается. Она берет в руки несколько страниц своих записей и обмахивает лицо веером. "О, мне становится жарко", - думает она вслух. 

             "Нет, я еще не следил за тобой".

             "Так ты еще не сделал свою работу?  Что ты собираешься написать в своем чертовом отчете? Ты не заработаешь ни копейки, работая так на моего мужа, поверь мне".

             "На чьей вы стороне? Я в замешательстве, миссис Пакстон".

             "Этот вопрос я должен задать тебе".

             "Вы не удивлены, что ваш муж шпионит за вами? Это у него роман, мэм. У меня есть доказательства..."

             Мужчина с тревогой смотрит в ее глаза, ожидая увидеть в них признательность за свою преданность.

             Миссис Пэкстон читает его мысли.

             "Вы ожидаете, что я оценю вашу преданность? Ты должна быть верна моему мужу и выполнять его работу, а не приходить сюда и настучать на него. К тому же, что нового? Я знаю своего мужа". Она покатала ручку между пальцами. 

             "Ты уже знаешь это о нем?"

             "Это не ваше дело. Я знаю о нем все. Я прожил с ним более тридцати лет; как я могу не знать этого ублюдка? Да, я знаю, кто он такой. Кроме того, что толку? Я не могу противостоять ему. А разве можно? Сначала он будет бессовестно отрицать и прикидываться дурачком, а когда я набью ему морду доказательствами, он скажет, что это ничего не значит. Так уж устроены мужчины.  По статистике, самые верные мужчины - среди очень трудолюбивых; бездельники и руководители - нет".

             "Так вы согласны с этим?" - спрашивает следователь.

             Она нервно постукивает вирджинией по столу, в результате чего выкашливает кусочки табака.

"Вот тут-то ты и вступаешь в игру. Не задавай слишком много вопросов, ты меня отвлекаешь".

"Я надеялся, что мы с тобой объединимся, ну, знаешь, объединим усилия... Ваш муж не заслуживает такой красивой женщины, как вы...", - пробурчал он.

             "О! Боже мой, это все? Это ваша подача! Ваш муж не заслуживает такой красивой женщины, как вы. Это твоя пикап-линия?" Она в бешенстве. 

             "Я могу сделать лучше, миссис Пакстон".

             "Вы совсем не то, что я себе представляла. Я представляла себе очаровательного и умного персонажа с гениальным планом, как сыграть вас. Я надеялась, что буду заворожена вашим лукавством и остроумием, что вы сможете сбить меня с ног. Я даже подумывала завести с вами роман и, возможно, даже задумать убийство своего мужа, чтобы придать сюжету остроту. О! Я возлагала столько надежд на этот сценарий, а потом появился ты!"

             "Не стоит недооценивать мой интеллект, миссис Пэкстон...", - защищаясь, произносит гумшо.

             "Ты не способен вынашивать столь сложные планы. Ты должен был стать олицетворением моей ярости, гнева, отчаяния, страсти, мести, любви, цинизма и безжалостности. Ты не подходишь".

             Зажав ручку между пальцами, как кинжал, она наносит следователю удар и уничтожает страницы своего сочинения.

"Я не могу научить тебя всему. Ты должен сам спрыгнуть со страницы! Ты ждешь, что я возьму тебя за руку и проведу через тайну убийства". Боже мой, я так надеялась на тебя. А теперь я чувствую себя идиотом".

             Она разрывает свои записи и выбрасывает их в мусорное ведро рядом со столом. Собирая сумочку, чтобы уйти, она замечает, что доверчивый следователь все еще сидит напротив нее, ожидая дальнейших указаний. Она подумывает о том, чтобы набить ему морду, но не видит в этом смысла.

 Произведение искусства         

             Однажды художник, исследуя природу, наткнулся на камень - грубый кусок с неровными краями и острыми углами.  В этом необработанном граните он увидел дикую и естественную красоту, поэтому взял его домой, чтобы создавать искусство. В течение нескольких дней, недель и месяцев он постепенно высекал свой гнев, выгравировал свою страсть и запечатлел свою любовь. Он высекал свою боль, придавал форму своему страху и делал бороздки для своей надежды. Наконец камень превратился в обнаженного мужчину, сидящего на пьедестале.

             Каждый раз, когда капризный художник прикасался к статуе, он вливал в смутный образ самого себя целую гамму эмоций. И когда он смотрел на свое творение, его искусство вызывало новую смесь чувств, которые он еще не дарил своему объекту. Сколько бы раз художник ни пытался изменить форму статуи, его творение превращалось в существо еще более экзотическое, чем прежде, и поэтому менее узнаваемое для своего создателя.  

             Истощенный человек с трупными глазами, ссутулившийся на пьедестале, в глазах своего создателя был всего лишь чумой, таящейся в собственной пыли. Он был брошен на землю и проклят своим создателем, но так и не сломался. Его ужасающее молчание еще больше разозлило художника.  

             Однажды обезумевший скульптор схватил молоток, чтобы разбить сглаз, но у него не хватило духу разбить себя на куски. Однажды он отнес обреченный объект на базар, тайком оставил свое произведение на прилавке магазина, где продавались муляжи фигурок, и поспешно скрылся с места преступления с сердцем, переполненным печалью.

             Через несколько часов статуэтку заметила женщина, стоявшая в нескольких шагах впереди своего мужа, и закричала: "Смотрите! Это не подделка, а настоящее произведение искусства". Она выбрала ее из кучи копий, заплатила за нее ту же цену и забрала домой, несмотря на протесты мужа.  В их доме статуэтка спокойно простояла на полке всего несколько дней. Каждый раз, когда супруги ссорились, маленькая статуэтка становилась темой их споров. Мужу не нравилось новое дополнение, и он не обращал внимания на поклонение жены искусству.

             Чем больше она демонстрировала свою привязанность к обнаженному мужчине, тем больше ее муж презирал резной камень и проклинал его неумелого создателя. И чем больше он ненавидел статую, тем больше она его любила. Вскоре статуэтка стала центральной фигурой их постоянных препирательств. Однажды, в разгар жаркого спора, она схватила чучело и на глазах у недоумевающего мужа стала растирать его по всему телу и стонать: "Он больше мужчина, чем ты когда-либо был!"  Ненависть в глазах мужа означала конец его пребывания в их доме. 

             Позже тем же вечером в ходе новой ссоры статуя снова подверглась нападению. Разъяренный муж внезапно набросился на произведение искусства, чтобы разбить его вдребезги, и жена вовремя выхватила любимое произведение, чтобы предотвратить трагедию. Когда разъяренный муж злобно набросился на жену, она размозжила ему голову статуэткой, зажатой в кулаке. Муж рухнул перед ее ногами. Кровь залила весь пол. Когда приехала полиция, жена была окаменевшей, как камень в ее руке. Ее увезли, а статуэтку конфисковали как орудие убийства.

Долгое время безмолвную статую выставляли в залах суда перед встревоженными глазами огромной аудитории и присяжных во время процесса над ней. Когда ее в конце концов приговорили к пожизненному заключению, статуя была обречена сидеть на полке вместе с другими орудиями убийства в темной комнате центрального полицейского участка. Мыслитель долгие годы уживался с кинжалами, цепями, дубинками и ружьями, пока наконец не был продан с аукциона за мелкую мелочь.

             Затем его неоднократно продавали на гаражных распродажах и блошиных рынках, он жил в разных домах. Временами его бросали бродячим собакам и били гвоздями по голове. Среди прочих услуг, которые он оказывал, он служил подставкой для книг, пресс-папье и дверным упором.  Пока однажды один человек не споткнулся об этот аморфный предмет и не упал. Он в ярости поднял резной камень и выбросил его в окно, проклиная его на чем свет стоит.

             Статуя упала на землю и разбилась вдребезги. Все его тело разлетелось по мостовой, а голова упала под куст. Нос сломался, губы разбились, а подбородок побагровел. Лицо треснуло, шея переломилась, а уши осквернились. Его было уже не узнать. Он снова превратился в то, чем был раньше, - в грубый кусок камня с неровными краями и острыми углами. Он оставался таким до тех пор, пока проливной дождь не снес его в ручей, и он проделал долгий путь по воде.

             Однажды двое детей нашли его на берегу реки. Маленький мальчик использовал его для рисования картинок на земле. Поврежденный камень успел нарисовать для мальчика на тротуаре лошадь и велосипед, прежде чем полностью деформировался. Его глаза были забиты грязью, а уши обветшали.

             Мальчик бросил камень на землю, и девочка подняла его. В этом камушке она увидела лицо и взяла его домой.  Она вымыла ему волосы, удалила грязь из глаз и нежным прикосновением стерла шрамы с его лица. За обеденным столом она посадила его рядом со своей тарелкой, погладила по лицу и поцеловала в щеку. Ее мать заметила камень и привязанность дочери к нему.

             "Ты собираешь камни, милый?" - спросила она.

             "Нет, мамочка, - ответила девочка, - это лицо. Видишь!"

Она показала попорченную голову статуи своим родителям. Они обменялись недоуменными взглядами и улыбнулись.

             С того дня он не отходил от стола, стоявшего у лампы в ее комнате. Его лицо светилось при свете ночника, когда она рассказывала ему о событиях своего дня. Статуэтка осталась ее родственной душой на долгие годы. С ним она делилась всеми своими мечтами, секретами и надеждами. И только однажды разрушенное произведение искусства поделилось с ней историей своей жизни, а она пообещала написать его рассказ.

Настоящая я

Меня похитили из родильного отделения одной из больниц вскоре после рождения. Чтобы избежать скандала, когда произошел этот ужасный случай, администрация больницы взяла из соседней кроватки неопознанного младенца - ребенка, которого родители бросили на улице, - и отдала его моим родителям. Я не тот, кем должен был стать. Я мог бы быть обычным ребенком, расти в обычной семье и стать полноценным взрослым. Но у судьбы были другие планы на меня. Чтобы добавить немного остроты в мою жизнь, моя мама однажды сказала мне, когда я был ребенком, что если бы не бракованный презерватив, я бы не родился. Я не знаю, кто я на самом деле, но я рад, что "настоящий я" исчез, иначе у него могли бы быть серьезные проблемы. Моя жизнь началась с лжи, непонимания и обмана. Для большей ясности с этого момента рассказчик этого текста будет называться "я", хотя я понятия не имею, кто и где он на самом деле.

Я родился с двумя левыми ногами. Я часто задавался вопросом: "Как такой простой врожденный дефект мог повлиять на мою жизнь?" Но он повлиял. Первая проблема заключалась в том, что моему отцу пришлось купить для меня две пары обуви и выбросить два совершенно новых правых ботинка. Он был не в восторге от этого, но я хотел бы, чтобы все мои жизненные дилеммы были такими же простыми, как это небольшое финансовое бремя для семьи. Наличие двух левых ног перевернуло всю мою жизнь. В результате неуместных поворотов налево, когда следовало бы повернуть направо, я стал враждовать с друзьями, членами семьи и, в конце концов, с законом. В очень молодом возрасте я попал в тюрьму и провел много лет за решеткой.

Моя юность прошла в полном беспорядке, пока не случилась революция. Страна внезапно погрузилась в хаос. Верх стал низом, а низ - верхом. Левые и правые поменялись местами, поменялись монеты, изменилась эмблема на флаге. В стране воцарилась анархия. Когда к власти пришли новые лидеры, они переосмыслили все почитаемые ценности предыдущей эпохи. К счастью, во время этой всеобщей суматохи я отбывал срок, не обращая внимания на то, что там творится.

Однажды, когда я отдыхал в своей камере, тот самый тюремный надзиратель, который избивал меня, капризно сообщил мне, что я свободен. Как только я вышел во двор, меня ждал удивительно теплый прием со стороны тюремной администрации. Во время торжественной церемонии меня приветствовали венком из цветов.

"Вы, сэр, национальный герой. Вы родились в день революции", - сказал начальник тюрьмы.

Вот так из прирожденного смутьяна я мгновенно превратился в символ свободы. Время, которое я отсидел в тюрьме, было официально объявлено высшей героической ценой, которую я заплатил за дело свободы.

Теперь я был национальным героем в правой политической системе с двумя левыми ногами. Я знал, что эта непредвиденная честь не продлится долго. Либо лидеры этого режима раскроют мой "левый" секрет, либо следующий переворот в стране превратит меня из символа свободы в икону измены только потому, что я родился в определенный день. В любом случае я увижу свой труп, свисающий с дерева с петлей на шее.

Лучшим выходом было бежать с места преступления - с места моего рождения. Как бы мне ни хотелось вырваться из этой смертельной ловушки, я не мог позволить себе дорожные расходы. Я решил использовать свое новоприобретенное благородство. На частной встрече с высокопоставленными правительственными чиновниками я потребовал вознаграждения за годы героических жертв, которые я принес во имя свободы. Они предложили мне выгодную должность в Министерстве культуры с высоким окладом, полными льготами, медицинской и стоматологической страховкой без вычетов.

 В мои обязанности входила цензура всех контрреволюционных идей в книгах, прежде чем разрешить их к публикации. Я должен был читать литературные произведения писателей-диссидентов и вымывать из них вредные мысли.

"Вы станете главой вновь созданного ведомства под названием Министерство ориентации. Вы будете нести полную ответственность за очищение общества от грязи радикальных идей и вредных мыслей", - сказал один из революционных лидеров.

"Помимо фиксированного оклада, вы будете получать солидные комиссионные, зависящие от количества книг, которые вы подвергнете цензуре. Эта ключевая должность позволит вам быстро подняться по социальной лестнице и в перспективе достичь самых высоких постов в стране, включая должность атташе по культуре в зарубежных странах или даже министра культуры", - продолжает он.

Цензура меня не беспокоила, но читать долгими часами было не по мне. Поэтому я деликатно отказался от их щедрого предложения и потребовал вознаграждения с большей ликвидностью. В ходе напряженных переговоров, после того как я подробно рассказал о том, какие лишения я пережил в тюрьме за это дело и как сильно нуждаюсь в отпуске, мне предложили билет в оба конца в любой зарубежный пункт назначения при наличии действующего паспорта и денежное вознаграждение на поездку. Мне удалось обменять обратный билет на проживание в гостинице.

Через некоторое время я поспешно забронировал билет на международный рейс, чтобы сбежать из страны до того, как мой секрет раскроется. Наконец настал день моего добровольного изгнания, и я собрался покинуть родину в поисках лучшего будущего. Мне нечего было взять с собой, кроме заветных детских воспоминаний - тех самых воспоминаний, которые новая политическая система считала нечистыми, коррумпированными, а значит, незаконными.

С большим беспокойством я спрятал часть своих контрабандных воспоминаний в грязные носки, другие размешал в шампуне, а остальные выдавил во флакон французского одеколона. Воспоминания - это все, ради чего мне оставалось жить. К счастью, мой чемодан прошел контроль безопасности в аэропорту, и все запрещенные предметы остались незамеченными. Я вздохнул с облегчением, когда поднялся на борт самолета, устроился на своем месте и пристегнул ремень безопасности.

Через несколько часов самолет набирал высоту, и я сладко дремал, как вдруг почувствовал сквозняк. Дверь выхода, к которой я прислонился, дребезжала, и я боялся, что это может испортить мой исторический полет. Поэтому я поступил так, как поступил бы любой обеспокоенный пассажир: Я нажал на кнопку над головой, и через несколько мгновений появилась стюардесса и посмотрела на меня сверху вниз.

"Что на этот раз?" - огрызнулась она.

"Простите, мэм, смотрите! Дверь грохочет!" произнесла я.

"Мы летим со скоростью 500 миль в час, в тысячах футов над землей. Чего вы ждете от меня? Просто не обращайте на это внимания".